— Разве глупо сохранять верность законному королю?
Христиан Дрисдейл презрительно хмыкнул.
— Такие высказывания попахивают изменой. Теперь, когда ты стала моей женой, я попрошу тебя выбирать выражения.
— Да будь я хоть двадцать раз вашей женой, я не забуду, что наш законный король — Карл Стюарт, а на троне его убитого отца сидит узурпатор.
Она, казалось, забыла весь свой страх, даже дыхание у нее участилось. Карета повернула, и лунный свет упал прямо на ее лицо: огромные глаза, изящный чуть вздернутый носик, мягкие волны кудрей, обрамляющие белый лоб…
Это было лицо прелестного ребенка, но того, кто сидел рядом с ней, не трогала ее юная невинность. Он чуть прищурился, и его рука потянулась к трепещущим пальцам Пантеи.
— На сегодня мы оставим эту чепуху, — проговорил он, — и будем помнить только о том, что ты моя жена.
В его голосе звучало отвратительное сладострастие, и Пантея похолодела от ужаса. Теперь она могла думать только о том, где она находится и с кем сидит рядом. Она снова забилась в угол кареты, стараясь спрятаться в ее полумраке и стать как можно незаметнее. Однако теперь уже было поздно.
— Пододвинься ко мне! — приказал Христиан Дрисдейл.
Но она только крепче вжалась в угол кареты. Воцарилась тишина, которую нарушал лишь громкий стук ее сердца.
— Ты меня слышала? — раздраженно спросил Дрисдейл. — Неужели ты так быстро забыла брачные обеты? Ты обещала повиноваться мужу!
— Я… я и так близко, — пролепетала Тея.
Он негромко засмеялся, и она в который раз поняла, что он наслаждается, мучая ее. Рано или поздно он все равно добьется своего, как добивался и раньше.
— Подвинься ближе! — повторил он.
Пантея глубоко вздохнула, словно набираясь мужества.
— Я достаточно близко. Я вышла за вас замуж, потому что вы поклялись спасти моего брата. Я уехала с вами ночью, ничего не сказав отцу; не сомневаюсь, ему будет невыносимо узнать, что его дочь сочеталась браком с пуританином. Я сделала все это, но вы не можете… не можете заставить меня испытывать к вам что-нибудь, кроме ненависти.
Последние слова она почти прошептала: ужас перед человеком, за которого она вышла замуж, почти душил ее. Тея не смела взглянуть на него и смотрела невидящими глазами прямо перед собой.
И в эту минуту она услышала его смех, издевательский смех человека, который не сомневается в своей способности получить все, что он хочет.
— Значит, ты меня ненавидишь! Ну что ж, забавно будет научить тебя, что значит любить!
С этими словами он протянул руки, и его прикосновение заставило Тею вскрикнуть — то ли от страха, то ли от отчаяния. И тут из-под бархатной муфты с собольим мехом раздалось тихое рычание. Христиан поспешно убрал руку и тихо выругался.
— Боже! Что это у тебя там? — спросил он.
— Это Бобо… мой песик, — пролепетала Тея.
— Эта дрянь меня укусила! — возмутился Христиан Дрисдейл. — Я не знал, что ты взяла его с собой.
— Он всегда со мной, — ответила Тея.
— В моем доме его не будет! Я не люблю животных, тем более кусачих.
— Извините, если Бобо сделал вам больно. Он защищал меня, потому что я вскрикнула.
— Спусти его на пол, — приказал Дрисдейл.
— Но ему и здесь удобно, — возразила она, ласково поглаживая песика, который продолжал тихо рычать.
— Ты слышала мой приказ? — прорычал Христиан.
— А почему я должна подчиниться? Песик мой. Я люблю его, и он может сидеть у меня на коленях, как всегда.
С каждым словом, которое произносил этот человек, ей становилось все труднее сдерживать свою ненависть. И похоже, ее тон впервые задел его.
— Ты будешь делать то, что я приказываю? — крикнул он. — Спусти собаку на пол!
Карета поднималась в гору, лошади тянули свой тяжелый груз ровно, не спеша. Пантея сидела прямо и совершенно неподвижно. Атмосфера становилась все более напряженной.