Лежать на боку было неудобно. Он повернулся на спину, закинул руки за голову и уставился в яркое весеннее небо, по которому подгоняемые свежим ветерком, спешили куда-то пушистые облака. Смотреть на них можно было часами, правда, такая возможность выпадала не так часто. Да что там говорить, за последние два года первый раз.
Роби пытался угадать на что похоже то или иное облако. Овцы, лошади, медведи… А вот это вылитый отец Беорон. Роби едва не засмеялся вслух – настолько забавно выглядел толстый монах в окружении овечек.
– Иди сюда, тут нас точно никто не найдет, – раздался внезапно чей-то голос.
– Я тоже так думаю, – согласился с ним второй, более звонкий, – ты хорошо придумал сказать, что пойдем в замок спрашивать, не возьмут ли на работу.
– Потом, может, и сходим, – первый голос стал как-то ниже и напомнил Роби любимого кухаркиного кота: тот также низко мурлыкал, когда хотел выпросить кусочек повкуснее.
– Идо, – чуть капризно произнес другой, – ну перестань же!
– Брось! Не говори, что тебе не хочется, – задыхаясь, уговаривал первый, – поможем друг другу.
Роби почувствовал жгучий интерес и осторожно раздвинул ветки. Буквально в десятке ярдов от него целовались два парня. От неожиданности он захлопал глазами и даже подумал не протереть ли их, ведь не может такого быть!
Пока Роби пытался понять, что же происходит, один парень уже снял с себя рубаху, обнажив крепкий торс, а потом встал на колени перед другим.
– Ну же, не закрывайся, – сказал он и стянул порты с тощих бедер второго.
Роби лихорадочно облизал губы, увидев, как покачивается перед лицом стоящего на коленях парня вздыбленное естество.
– Не бойся, будет хорошо, – сказал первый и взял мужской орган в рот.
Дыхание со свистом вырывалось из легких Роби. Незнакомый жар поднимался снизу и грозил поглотить полностью, между ног стало горячо и влажно…
Парни стонали от явного удовольствия, а Роби до боли кусал себя за руку, чтобы не выдать присутствия. Парочка вряд ли обрадовалась бы ненужному свидетелю. Ему казалось, что совокупление этих извращенцев длилось целую вечность, и когда они ушли, Роби почувствовал небывалое облегчение оттого, что теперь может жалобно застонать в голос и подняться.
Штаны оказались совершенно мокрыми сзади. Он сунул за пояс руку и ладонь оказалась испачкана в густой беловатой жидкости. Роби несколько минут тупо рассматривал эту непонятную субстанцию, пока не догадался, что это означает. Вот такой подлянки от организма он не ожидал! Течка! Спровоцированная этими двумя парнями. И то, что он испытал глядя на них, оказалось не больше и не меньше как возбуждение. Желание, чтобы повязали.
Роби прикрыл глаза, лихорадочно вспоминая, что было написано в книгах. В каком возрасте омеги начинают течь? Где-то в голове отложилось, что лет в тринадцать в среднем. Вот за что ему такое счастье привалило? Раньше почти на два года!
Идти домой в таком виде нечего было даже и думать. Все равно что во всеуслышание расписаться в своей природе и подставить лорда. И Роби, ни секунды не сомневаясь, шагнул в пруд прямо в одежде: все следы нужно было уничтожить. Вода показалась ледяной. Дрожа, он как смог замыл белесые и скользкие даже в воде пятна. Забрался пальцами между ягодиц, вымывая смазку по возможности и изнутри, а потом полез на берег, специально выбрав илистое, заросшее тиной место. Интересно, получится похоже, что он просто упал в воду?
Роби очень боялся возвращаться обратно, но выхода все равно не было. Молясь, чтобы не попасться на глаза отцу или тому же Осбалду, который не преминет донести лорду, юноша украдкой проскользнув в замок. В большой зале, к счастью, никого не было, только немолодая уже служанка мыла столы.
– Гилда, – окликнул ее Роби и, добавив в голос повелительных ноток, продолжил, – приготовь мне в комнате ванну, немедленно!
– Но…
– Немедленно, я сказал, – оборвал ее Роби и поспешил к лестнице.
С одной стороны служанка ему была без надобности, потому что наполнить емкость водой он мог и без сторонней помощи, благо в покои наследника был проведен водопровод. В свое время лорд заплатил заезжему магу немалые деньги, чтобы на хозяйскую половину горячая вода подавалась без проблем. А с другой стороны, кое-какая мысль, не совсем оформившаяся пока, но казавшаяся вполне здравой и привлекательной, требовала присутствия именно этой женщины. Выходящего с кухни лорда Роби не заметил.
Маклагген стал свидетелем интересной сцены. Безответный тихий омежка неожиданно повел себя как настоящий маленький лорд. Это не могло не радовать, наполняя родительское сердце болью и радостью. Болью от того, что на месте этого сына должен был быть другой, а радостью потому, что усилия по воспитанию не прошли даром. Опять же, мальчишка со свойственной этому возрасту шкодливостью явно попал в переделку. Годрик вспомнил свое бурное детство: в какие только переделки он не попадал! Наверное, даже у младшего сына, наконец, проснулась наследственность. Лорд хмыкнул и рыкнул на служанку: нечего прохлаждаться, когда получила приказ от молодого господина. Не хватало еще, чтобы мелкий простудился.
Роби влетел в свою комнату и, не останавливаясь, проскочил в ванную. Дернул за рычаг, чтобы вода наполняла круглую емкость, и с омерзением сорвал вонючую грязную одежду. Беловатых выделений почти не было видно на мокрой ткани. Хорошо. Значит, никто не должен был заметить следов течки на бриджах. Он с облегчением плюхнулся в воду, от которой поднимался едва заметный пар. Анус от соприкосновения с теплой водой отозвался чуть заметной пульсацией. Роби застонал, но тут же прикусил губу: нельзя расслабляться! Нужно что-то придумать, причем срочно. Такое состояние могло длиться до десяти дней, если не наступала беременность. Это Роби помнил из книг, в которых много чего было написано, не всегда понятного и оттого иногда просто пугающего. Ходить больше десяти дней в мокрых штанах он не собирался. Как-то же другие омеги могли скрывать течки, значит, и он сможет. Жалко, что на много миль вокруг ни одного омеги, чтобы спросить совета, да и кто бы его отпустил? Если узнает отец, то реакция будет однозначная – запереть сына в комнате. Дождаться пока все закончится и только тогда уж выпустить. Причину можно найти любую, да вот хотя бы простуда от несвоевременного купания в пруду. Жаль, жаль, что нет возможности расспросить старшего товарища по несчастью. Роби уставился в потолок. А вдруг где-то рядом живет самый настоящий омега, которому удалось провести всех? Вдруг он где-то в замке, ходит, ведет обычную жизнь, ничем не выдавая себя? Как бы узнать-то кто он? Всего-то и надо спросить: как скрывать выделения, как заткнуть этот… фонтан. Женщины же вон как-то справляются, у них вообще каждый месяц течки.
Женщины. Роби откинулся на бортик ванны. Вот кто может помочь и тут надо подумать, как правильно задать вопрос, чтобы не получить отлуп. Поэтому когда Гилда вошла в ванную комнату, ее встретил внимательный и необычайно серьезный взгляд серых глаз.
– Ты слишком нерасторопна, – холодно сказал Роби, – за то время, что ты поднималась по лестнице, можно было три раза обойти замок по кругу. Мне пришлось самому наливать воду и снимать мокрую одежду. Или ты хотела, чтобы я заболел?
Служанка сжала побелевшие губы: мерзкое отродье смело унижать ее!
– Что молчишь? Так это правда?
– Прошу прощения, – через силу выдавила та из себя.
– Я подумаю, – снизошел Роби и улыбнулся. Улыбка вышла неприятной, очень похоже когда-то улыбался Роберт, задумывая очередную пакость, – возможно, если ты ответишь на пару вопросов…
– Слушаю, – сквозь зубы процедила Гилда.
– Как ты делаешь так, что ежемесячных выделений не видно?
– Как ты смеешь! – вскинулась служанка.
– Я омега и у меня течка. Если поможешь, то я забуду и твою нерасторопность, и то, как ты целовалась с отцом Беороном за дверью библиотеки.
Гилда сглотнула тягучий ком в горле и медленно кивнула: что ж, пара-тройка советов – это не большая плата за молчание этого крысеныша.