Часть 3
«Воздастся каждому человеку по деяниям его», – любил повторять отец Беорон. Роби помнил назубок все наставления, но в глубине души опасался, что к нему догматы церкви отношения не имеют. Что после смерти закопают его в сырую землю и ничегошеньки не останется от бесполезного омеги Роберто, посмевшего обманом занять место брата. Потому что ни ученый монах, ни умные книжки не давали однозначного ответа: можно ли считать омегу человеком? Поэтому что ждет его душу на том свете, Роби не знал. Но, судя по всему, высшие силы всё ещё решали, что с этой самой душой делать. В том, что сам он давно мертв, Роби не сомневался, ведь под толщей ледяной воды выжить было нереально.
Самой душе в непонятной душной тьме было неуютно. Ей хотелось открыть глаза, понять, где именно она находится, но из органов чувств доступен оставался только слух. И еще ощущение жара. Тело как таковое отсутствовало, и он вроде как висел в пространстве, ожидая своей участи. Висеть и прислушиваться к странным шорохам, постукиваниям и прочим звукам было скучно. В его положении, наверное, стоило бы молиться. Обратиться за милостью к вседержителю, каяться… Но почему-то хотелось сменить положение. Интересно, что будет, если шарик-душа перевернется?
Тьма взорвалась яркими звездами. Всполохами зарниц и пришедшей вслед за ними болью.
– О-о, – протянул Роби, внезапно ощущая, что у души есть тело и, самое главное, голова. Последняя разламывалась от боли так, что на глаза навернулись слезы. И сразу засаднило в груди. И накатила тошнота.
– Эдвиг, сделай же что-нибудь, видишь, он приходит в себя! – чей-то слишком громкий и встревоженный голос резанул по барабанным перепонкам, вырвав из сомкнутых губ слабый стон.
– Успокойся, Даг, – этот голос звучал более приглушенно, а потому приятно, – дай ему настойку и смени компресс на голове.
– Твоя настойка – это ужас что такое. От нее потом еще хуже будет. Лучше бы по-другому полечил!
– Даг, ну что ты как маленький. Исцеление идет со всей возможной скоростью. Если не давать настойку, он просто умрет от болевого шока.
К губам Роби поднесли край чаши и придержали голову. Пить хотелось сильнее, чем раздумывать над насторожившими словами, и он жадно проглотил отвратительную горькую отраву.
– Поспи, – прошептал чей-то нежный голос, который обволакивал, убаюкивал и обещал избавление, – поспи, ты поправишься, – на лоб опустилось что-то мокрое и холодное…
Второй раз Роби очнулся днем. Теперь он ясно осознавал, что жив, тупая боль во всем теле не давала в этом усомниться ни на секунду. В небольшой комнатке было достаточно светло, чтобы разглядеть нехитрую обстановку: стол, две лавки… Очаг в углу. Со своего места Роби не видел, горит ли там огонь, но в помещении было тепло. Он повернул голову и чуть не вздрогнул, увидев сидящих за столом людей. Один постарше, с благообразной седой бородой и кустистыми седыми же бровями, а второй… На него Роби мог бы смотреть бесконечно. Длинные темные волосы плащом укрывали плечи поверх простой белой туники, яркие как звезды глаза смотрели с тревогой и нежностью.
– Очнулся? – спросил он и, наклонившись ближе, положил руку на лоб.
Тысячи мелких иголок пронзили все тело Роби, и он подался вслед за отнимаемой рукой.
– Как ты себя чувствуешь? – разрушил магию момента старик.
Молодой отстранился и сел ровно, заставив Роби судорожно втянуть воздух. Что происходило, он не понимал. Окружающая действительность воспринималась как в тумане.
– Плохо тебе? – снова задал вопрос старик. – Боюсь, придется потерпеть, – рассеянно продолжил он, совершая странные пассы руками. – Настойки тебе больше нельзя.
– Эдвиг, ну что там? – нетерпеливо спросил молодой. Вибрации его голоса странно приятно резонировали в натянутом как струна теле Роби.
– Даг, успокойся. Все нормально: жара нет, сотрясения мозга не вижу, внутренние органы почти в порядке. Нога вот еще не совсем срослась, так что придется еще полежать дней пять. В общем, в порядке твой найденыш, Даг, выдохни!
Тот, кого назвали Дагом, завозился на лавке, придвинулся ближе.
– Я так рад, что ты выжил! Когда я тебя нашел, ты же совсем как мертвый был. Я так быстро никогда не ползал! Хорошо Эдвиг за своими кореньями еще не ушел, успел вытащить из-за грани.
Что-то в словах Дага насторожило Роби, но в голове еще не было полной ясности, и он просто прикрыл глаза. Сосредоточиться получалось плохо.
– Эй, не засыпай пока, я бульон приготовил. И как тебя зовут?
– Роберт, – тихо ответил он и с трудом открыл враз потяжелевшие веки, – я не сплю.
– Ну конечно, не спит он, – Даг наклонился ближе и улыбнулся.
Роби несмело улыбнулся в ответ и встретился взглядом с прозрачно-серыми глазами. В груди испуганно бухнуло, Роби задышал чаще, не в силах разорвать зрительный контакт. Светлая радужка и пересекающий ее вертикальный зрачок гипнотизировали и внушали ужас. Роби судорожно дёрнулся, а потом хрипло закричал, забившись на кровати пойманной птицей.
– Уйди! – старик отпихнул растерянного Дага и хлестко ударил ладонью по щеке впавшего в истерику Роби. По полу прошуршал толстый, размером с бочонок из-под эля черно-серый чешуйчатый хвост. Хлопнула дверь.
– В чем дело? – резко спросил Эдвиг.
– Он… он змея!! – едва смог вымолвить Роби и провалился в блаженную тьму.
* * *
Открывать глаза не было никакого желания. Он чутко прислушивался, но кроме треска поленьев в очаге не мог различить ничего. Осмотр комнатки сквозь полусомкнутые ресницы тоже ничего не дал – чтобы увидеть все целом нужно было повернуть голову, но ко встрече со всякими ползучими тварями Роби готов не был.
– Не притворяйся, – раздался рядом усталый голос, – я вижу, что ты уже пришел в себя.
Роби сжался под одеялом и, с опаской повернув голову, увидел сидящего за столом Эдвига. Взгляд сам собой заметался, отыскивая второго – Дага.
– Нет его, – правильно понял панику пациента маг.
– А-а…
– Да, он наг. Но это не делает его хуже тебя или меня.
Роби закусил губу и уставился в угол.
– Дорогой мой, – голос Эдвига стал мягче, – я понимаю, что тебе сложно принять такую реальность, но и ты пойми: Даг тебя спас и ничего плохого тебе не желает.
– Я понимаю, – согласился Роби. С ним разговаривали как с несмышлёной малолеткой, как … с омегой. Кошмар детства, кажется, стал возвращаться. Конечно же, как можно было упустить из виду, что под одеялом он совершенно голый?! Раздетого человека от омеги даже слепой отличит!
Маг говорил что-то еще. Роби с чем-то соглашался, кивал головой, не переставая думать, что пора бы отсюда делать ноги. Пока он тут валяется, время идет, а отойти далеко он не успел. За ним вполне могли послать погоню и если найдут – пощады не будет.
– Роберт, так мы договорились?
– Что? Да, конечно, – согласился Роби, гадая, на что он только что подписался.
– Даг, заходи! – Эдвиг распахнул дверь.
Ничего хорошего из этого не вышло. Как только в избушке появился отвратительный змеиный хвост, Роби забился под одеяло. Он ничего не мог с собой поделать: он недолюбливал и мелких представителей этой породы, а уж когда перед глазами, демонстрируя каждую чертову чешуйку, проползало огромное змеиное тело, то все инстинкты сходили с ума и вопили: бежать!
– Роберт, – маг приподнял край одеяла, – пожалуйста, не заставляй Дага торчать на улице. Там слишком холодно.
– А он может спрятать хвост под стол?
– Может, – вдохнул Эдвиг.
Край одеяла опустился. Послышались шаги и приглушенные голоса.
– Вылезай.
Роби несмело высунул нос наружу. Белая в красную клетку скатерть спускалась со стола почти до самого пола и, казалось, что на лавке сидит обычный человек. Особенно, если не приглядываться к его глазам.
– Простите, – повинился Роби, – я никогда не думал, что моя легкая неприязнь к… – он мучительно пытался заменить то самое слово, но не преуспел, а потому просто пропустил его, – может вылиться в серьезную фобию. Постараюсь привыкнуть и держать себя в руках.