По лицу Николаса пробежала виноватая улыбка, он кивнул, и тоже взглянул на часы.
Неожиданно Блейр вскочил на ноги и стал бегать по кабинету, засунув руки в карманы.
— Это заговор! — выкрикнул он. — Еще один ваш заговорщик!
— Заговор? — вежливо переспросил доктор.
— Именно! — пробасил артист и подозрительно уставился на жену. — Что теперь скажешь, дорогая королева?
— А-аа, — мрачно протянул Фрезер, — Гамлет?
— О! Я не сомневался, что вы знаете меня! — воскликнул Николас.
— Я знаю такую пьесу, — ответил психиатр.
— Ерунда! — завопил Блейр. — Жизнь реальна, как никогда, где вы видите тут игру?
— А разве нет? — доктор поднял брови. Николас ткнул пальцем в сторону Адель.
— Ее спросите! Ее! — заорал он. — Во мне и по сей час звучат слова призрака — отца моего, знай это, неверная королева!
Фрезер взял со стола ручку и подвинул бумагу. — Давайте начнем сначала, — предложил он. — Ваше имя Николас Блейр и…
— Вы оскорбляете меня, — гордо и тихо произнес актер, — я — Гамлет, принц Датский, вы это отлично знаете.
— Прекрасно, — согласился психиатр. — А кто же я? Меня вы знаете?
— А как же? Вы — рыбак. — Николас улыбнулся.
— Я доктор Фрезер! — терпение врача истощилось.
— Тогда станьте рыбаком. Я так хочу! — Николас играл великолепно.
— Значит, вы Гамлет, и хотите, чтобы я стал рыбаком? — резко спросил доктор. — Тогда кто эта леди?
Николас перевел взгляд на Адель, потом снова на Фрезера.
— Вы, глупец! Это же моя мать-королева! А это, — он указал на меня, — могильщик. Человек без чувств.
Доктор повернулся к миссис Блейр.
— Как давно это с ним?
— Последние два дня, доктор, — упавшим голосом сказала Адель. — Раньше он не был таким, а сейчас, сейчас… постоянно.
— Вы хотите сказать, ваш муж не отличает времена принца Датского от наших? С телевидением, автомобилями и телефонами?
— Да, это так, — печально кивнула женщина. — Для него ничего не существует.
В глазах Николаса стояла пустота. Он медленно обошел стол и встал позади доктора, а затем начал ощупывать его голову.
— Конец! — сказал он. — Бедный Йорик!
— Йорик? — доктор вопросительно посмотрел на Адель.
— Вы помните сцену на церковном дворе, доктор Фрезер? Могильщик отбрасывает в сторону череп бывшего придворного по имени Йорик, — подсказала она.
Голова психиатра отдернулась от пальцев Николаса.
— Идите на место, сядьте! — жестко приказал он. Блейр медленно поковылял к стулу.
— Разве я трус? — задался он вопросом. — Как называют меня жители? — он взглянул на Фрезера и продолжил — Но у меня печень индюка и труса.
— Пожалуйста, сядьте, мистер Блейр! — резко повторил врач. Проигнорировав его слова, Николас повернулся и опять медленно стал подходить к столу.
— Кровавый негодяй! — он уставился на психиатра, у которого в этот миг отвисла челюсть. — Безжалостный, бесчувственный негодяй! О, месть!
Фрезер выпрямился.
— Садитесь, последний раз прошу! Николас отвернулся от него.
— И скажите, чтобы она не пила, — пробормотал он. — Но уже слишком поздно! О, Боже!
Он внезапно подскочил к Фрезеру, лицо искажено безумием, в глазах жестокий блеск.
— Нет! — закричал он. — Заприте двери! Стража! — он сунул руку в карман и достал нож.
Николас еще на шаг приблизился к столу, и я увидел, что Фрезер нажимает кнопку вызова санитаров.
— Умри тоже! — воскликнул актер, грозно надвигаясь на психиатра.
Фрезер отклонился назад, вжался в спинку стула, палец не отрывался от кнопки, по лицу струился пот.
Дверь распахнулась, вбежали санитары. Один стал заламывать Николасу руки, второй с силой сжал запястье, артист вскрикнул от боли и выронил нож. В комнате наступила тишина.
Внезапно Николас Блейр захохотал.