Он двигает бедрами энергично, резко, убойно четко вбиваясь в мое тело как молоток забивает гвозди. Рвется от моих пальцев ткань его рубашки, пока меня пронзают яростные, остервенелые толчки во время которых у меня просятся наружу тихие вскрики и имя любимого.
— Костя… Да! Да! Сильнее! Только не сдерживайся!
Он меня не слышит. Смотрит в глаза, но как будто забирается внутрь, заставляет отдаться чувствам, настоящему сексу без остатка. Забыть обо всем, кроме этого ощущения внутреннего взрыва, наслаждения, что задевает не только низ живота, а пронзает все тело, устремляясь прямо в бешено скачущее сердце.
Меня словно накрывает лучом неизвестного проклятия, снова и снова заставляя буквально кричать от сладостной, скручивающей внутренности боли.
Костя неутомим. Его бедра работают с деликатностью молота, буквально впечатывая все больше каменеющий член в меня, пока стараюсь подстроиться под бешенный ритм, перехватить инициативу, но в какой-то момент просто отдаюсь во власть озверевшего самца.
Глубже. Сильнее. Жестче.
Никакой нежности, только секс. Грубый, животный, уносящий прежние установки дружбы куда-то далеко и глубоко.
Какая дружба? Она распалась в тот момент, когда я произнесла слово отношения.
В какой-то миг я надрывно выдыхаю его имя, чувствуя, что близка к оргазму, умоляя Костю сделать его ближе, еще ближе. Дать мне кончить по-настоящему с членом внутри, только от одного животного траха!
Костя, тяжело дышавший мне в грудь, поднимает глаза и сталкивается с диким, затуманенным страстью взглядом.
И это стало точкой отсчета.
Это стало началом конца.
Правильного, прекрасного конца.
Словно линия заклинания пронеслась между нами, соединяя сердца и души. Мир вокруг превратился в один темный, густой туман, и только его лицо светлым пятном выделялось на этом насыщенном красками фоне.
Оргазм, как бушующий ураган закружил меня, заставляя утробно простонать в унисон с Костей и замереть в едином последнем рывке.
— Да-а!
— Ох, ебать!
Я, даже не сомневаясь, что делаю, излился Лене в лоно, тяжело дыша и целуя сухие, искусанные в кровь губы.
— И, — задыхаясь, спустя некоторое время, заговорила она, — у тебя и раньше был «настоящий секс»?
Я хрипло рассмеялся на глупость этого вопроса.
— Нет, предполагаю, что настоящий — это когда любишь.
— А ты любишь?
Я поднял голову с плеча Лены, руками обхватил ее лицо, пальцами прочерчивая линии бровей, щек, губ и целуя эти самые губы. Самые сладкие губы.
— Да, несносная стерва, я люблю тебя. Могла бы, кстати и раньше сказать, что у тебя между ног так зудит. Я с удовольствием заменю тебе вибратор на всю оставшуюся жизнь.
— Это предложение? — замирает сердце, а тело наполняется эйфорией.
— Самое официальное, — кивает Костя и накрывает мои губы новом всепоглощающем поцелуе. Который теперь ознаменовывает начало моего счастья.
____________________________________________________________________________________
*** девять месяцев спустя ***
Гостиную дома в пригороде Москвы желтоватыми оттенками освещал огонь в камине.
Лена, уже засыпавшая, сидела в глубоком, мягком кресле за книгой по материнству, включая освоение кулинарного мастерства. Не то, чтобы ей хотелось готовить, к тому же домработница Ася очень хорошо справлялась со своими обязанностями, но в последнее время в ней прямо-таки взыграло желание обустроить их с Костей гнездышко, научится готовить, да и вообще стать примерной женой.