Доселе молчавший директор Каирского музея, Мухаммад Хусейн Махсарави выругался, используя исключительно русские конструкции. Али, пару раз махнувший кисточкой по рисунку, отчищая его от песка, присмотрелся к выбитому рисунку и побледнел. Судорожно обернувшись, пересчитал всех присутствующих при открытии гробницы и побледнел еще сильнее.
На отчищенном от мельчайших песчинок камне было четко видно группу из десяти одинаковых человечков, стоящих кучкой и, отдельно от них, перед широко раскрытыми дверями, находилась еще одна группа, на которую и обратил внимание студент. Пять фигур. Крайняя левая фигурка изображала сидящего у распахнутых створок человечка с кисточкой в руках. Чуть правей стоял фараон, в левой руке которого смутно угадывался распустившийся лотос. В правой части раскрытых створок находились еще два фараона — один короткий и, непривычно для египетских канонов живописи, круглый, второй — длинный и слишком узкий в плечах. В руках оба держали папоротник и папирусные свитки. Прямо по центру уходящего вдаль прохода, стояла фигура человека, в левой руке держащего анхк, а в правой то ли короткий меч, то ли длинный нож. Вместо левого глаза, в каменную гравюру был инкрустирован самый настоящий рубин.
— Да но…, - ошарашено выдавил из себя студент, — ведь это же…
— Мы, — закончил за него Джам. — И думается мне, что ключ находится в этом футляре.
С этими словами парень выпустил исторический артефакт, богато украшенный различными символами, из рук. Под судорожный выдох профессуры, позолоченный кейс устремился к земле. Вместо ожидаемого треска, золотой чемоданчик просто-напросто разбился о каменный пол. Во все стороны брызнула золотая глазурь и поднялась сухая древесная пыль. На земле остался лежать отливающий синевой клинок со странной рукоятью. Конец рукоятки оканчивался бронзовой буквой w, центральная часть которой крепилась к клинку. Джам, не обращая внимания на несколько колец, валяющихся около меча, и крупный рубин, укатившийся под ноги все еще сидящему на корточках Али, протянул руку к оружию.
Умом парень понимал, что нельзя брать в руки древние артефакты, предварительно не вооружившись перчатками и специальным набором, но сейчас же ничего не мог с собой поделать. Он видел перед собой только зовущую прохладу отливающего синим клинка. Под предупреждающий окрик ректора университета, Джам ладонью коснулся рукоятки короткого меча.
— Стой! — донёсся запоздалый окрик хорошо знакомого с русским командным языком Мухаммада Махасарави. — Там браслет!
Джам завороженно смотрел, как только что упомянутый директором национального Египетского музея браслет с влажным хрустом защелкивается вокруг его запястья. Следуя какому-то наитию, Джам, все еще сидящий на колене, оттопырил мизинец, на который тут же «запрыгнули» валяющиеся на полу кольца.
— Я бы отошел, — бросил замерший на месте ректор Каирского университета, — подальше от створок…
— Поддерживаю, — добавил не сдвинувшийся с места декан факультета археологии Абдул ибн Юсуф аль Багдади, — сейчас что-то…
Его прервало басовитое гудение клинка, который, не смотря на все старания Джама, словно магнитом потянуло к створкам. Меч слегка вибрировал, жадно устремившись острием ровно в центр стелы, изображенной на каменной стене.
— … будет!
— Ээ, мистер Устоз, сколько еще вы сможете удерживать ключ? — голос директора музея был предельно деловит, а сам Мухаммад Махасарави был максимально собран.
— Шайтан его знает! — крикнул в ответ Джам. — Минута, две!
— Держите! — властно приказал директор музея и, взглянув на сбившихся в тесную толпу студентов, бросил:
— Камеру! Живо!
Двое парней тут же сорвались с мест, бросившись в сторону палаточного лагеря.
— Держись, парень, — добавил декан, — запишем открытие врат на камеру, сделаем тебя почетным академиком!
— Деканом поставлю на археологию! — добавил ректор.
— Махмуд, старый ты ишак, ты чего удумал? — поперхнулся от неожиданности заготовленной фразой Абдул ибн Юсуф аль Багдади. — Ничего не попутал?
— Да брось, Абдулла, — сморщился Хиджази, — засиделся ты там. Сюда пойдешь, начальником экспедиции!
— Студентов дашь? Ресурсы? Бумажки заполнять не буду!
— Куда ты денешься, — усмехнулся ректор университета, поглаживая бородку, — передвижная лаборатория…
— Продолжай, — круглолицый араб, словно охотничий пес, встал в стойку, — думаю, раз в месяц отчет писать меня не слишком обременит…
— Да ты сдурел, дружище! — охнул Махмуд. — Побойся Аллаха! Ежедневно!
— Раз в две недели!
— Каждый второй день!
Джам вместе с остальными студентами с интересом прислушивался к перепалке профессоров. Глубоко внутри он понимал, что устроенное сейчас представление разыгрывается исключительно для него. Чтобы отвлечь внимание от створок, зацепить за реалии раскопок, удержать, заинтересовать, потянуть время… Клинок и вправду стало удерживать намного легче. Казалось, меч с каждой секундой теряет силу. Парень, сумев сдержать первоначальный порыв клинка, чувствовал, как спадает вибрация, как уходит тепло рукояти, как артефакт… умирает?
Решительно выдохнув, Джам шагнул вперед, вонзая клинок в выбитую на каменной поверхности стелу. Не успел парень пожалеть о своем поступке, как каменный глаз, в который Джам воткнул меч, моргнул, и парень оказался в полной темноте.
— Твою налево! — заорал парень, чуть ли не теряя сознание от липкого страха, навалившегося со всех сторон.