Дорога до института заняла примерно два часа. Июнь в этом году встретил Петербуржцев проливным дождем и сильным градом, так что я была несказанно рада, что почти всю дорогу провела в общественном транспорте, наблюдая за стихийным бедствием из запотевшего окна. Перескакивая огромные лужи, я напомнила себе зайца, прыгающего из стороны в сторону вместе с другими горе-студентами. Множество молодых ребят тихо бранились себе под нос, высказывая все, что думали о дожде в частности, и все это довольно забавно выглядело со стороны, учитывая их несдержанность и очень красноречивые выражения лиц.
— Красиво прыгают, — заметила я, — грациозно прям… Пора и мне пополнить их ряды…
— Опаздываем! — послышалось со стороны. Две девушки наплевали на лужи, давным-давно намочили ноги, но самоотверженно неслись вперед. — к монстру опаздываем! Только не отработка! Матерь Божья, только бы не отработка!
И как только сил хватает возмущаться. Посмотрев на часы, я осознала, что времени действительно было мало. Уже на входе в аудиторию, видя наши перекошенные от ужаса лица, охранник не стал проверять пропуска, прекрасно понимая, что студенты бегут “к тому самому монстру”, о котором я совершенно ничего не знала. Множество ребят поднимались по лестнице через несколько ступенек, сильно сжимали зубы, тянули за собой огромные сумки с учебниками и молились одним им известным богам о том, чтобы аудитория была открыта.
Да что происходит? Еще же десять минут, вроде…
Поддавшись всеобщей панике, я на всякий случай ускорила шаг, быстро вбежала в наполненную студентами аудиторию и пришла в ужас…
Тишина… Гробовая… Пыхтели лишь те, кто поднимался на свои места… Все молчали, сидели выпрямив спины, тяжело вздыхали и… ждали…
Когда я училась в институте, на перерывах студенты превращались в обезьян, разрушали аудиторию и вели себя совершенно не благородно… Тут же все совсем иначе…
Да что это за лектор такой?
Огромный амфитеатр был полностью заполен. Даже те, кто сидел на задних рядах не спали, хотя чаще всего эти места использовали исключительно для убиения времени, нежели для учебы. Единственное место, где не сидели студенты — небольшой балкон, но почем-то туда никто не рискнул сесть…
— Он не любит, когда студенты шумят, — тихонечко прошептала Маргарита, та самая подруга, которая должна была меня успокоить. И если раньше я смеялась над предупреждением в смске, то теперь чую, что что-то тут не то…
— Какого лешего тут происходит? — я невольно рыкнула, стараясь пригладить спутавшиеся локоны, но получалось с большим трудом.
— Да уж, а Лина не могла вместо себя кого-то менее заметного прислать? Ты словно пламя — сияешь изнутри, хоть и бледная, как смерть. Леонид Вернер терпеть не может опоздания, сразу закрывает аудиторию…
— Ну и что? Это ведь лекция…
— Отработка у Вернера — верная смерть! — девушка округлила глаза, — и не важно, заплатил ты за лекции или нет. Василина уже давно ждала возможности послушать его, но если у нее появится хоть один пропуск, сертификат она не получит…
— Тут странные люди, — я обратила внимание на тех, кто сидел в аудитории. Мужчины и женщины, молодые девушки и юные парни — разные возраста, которые имели довольно большие временные промежутки. Единственное, что всех объединяло — серьезное отношение к делу и тишина. Студенты смотрели на всех со страхом в глазах, взрослые же с благоговением.
— Вернер ведет группы студентов, — пояснила Маргарита, пользуясь возможностью наконец-то не мучиться в ожидании меня и немного расслабиться. Девушка с большим удовольствием стала расчесывать слегка растрепанные русые волосы, постоянно поглядывая на дверь в аудиторию, — они боятся его словно дьявола. Говорят, нет ничего хуже отработки у этого человека, он словно монстр, который высасывает из тебя все жизненные соки. Посмотри, как все боятся… Этот страх истинный… Если я правильно помню, то по спискам слушателей тех, кто пришел сюда за сертификатом лишь десять человек, остальные — потенциальные жертвы на зачетах, экзаменах и отработках. Мне их искренне жаль, но я так рада, что больше не являюсь студентом…
Действительно, верно подмечено. Наблюдая за поведением юных студентов, я невольно поддалась всеобщей панике. В воздухе царило напряжение, все тихо перешептывались, переглядывались, но старались вести себя как можно тише. Я не понимала этого страха, так как знала, что из-за пропуска лекции вряд ли грозит отчисление. Каким бы грозным не был преподаватель, сколько бы гадостей не делал, деканат не позволит ему бесчинствовать… Не позволит ведь, да?
Постепенно все свободные места были заняты. Я положила перед собой небольшой блокнот, с удивлением отмечая наличие у многих ноутбуков. Что же, в мое время мы спокойно обходились без техники.
Некоторые обладатели яблочной фирмы бросили в мою сторону взгляд, полный презрения, но мне было на это откровенно наплевать. Я тут вообще не учусь… И мне так хорошо от этого! Даже думать не хочу о том, что в моем институте могло происходить нечто подобное. Конечно, были преподаватели, которых многие боялись, но при этом никто не дрожал как маленький зайка.
Внезапно двери аудитории скрипнули и все тут же замерли.
Я невольно оторвала взгляд от блокнота и… замерла на месте, словно вкопанная…
Холодная красота. Ледяная! Бледность кожи, черные, слегка растрепанные волосы вились у самых кончиков. Очки в тонкой золотой оправе аккуратно и элегантно держались на переносице. Неимоверно пронзительные, черные, словно бездонные глаза, властно окинули аудиторию, не пропустив ни одного студента. Леонид Вернер поражал своей внутренней силой, которая будто заполнила собой весь зал. Все тут же замерли, испытывая истинный страх, я же с интересом наблюдала за тем, что будет происходить дальше.
Мужчина был одет на вид в простую легкую рубашку, которая на самом деле стоила очень дорого. Яркая белизна, потайные пуговицы и черный тонкий галстук — классика жанра, которая всегда выигрывала.
Он аккуратно положил папку с бумагами на стол лектора, взял в руки мел, и вырисовывая большие аккуратные буквы, написал свое имя на доске.
Внутри все кричало об опасности… Сердце колотилось с бешеной силой, руки предательски затряслись, я не могла себя успокоить, но стоило лектору заговорить, как…
Как я будто растаяла… Бархатный голос… Шелковый, он словно струился по всей аудитории, поражая своим мягким тембром. Он проникал в сознание, что-то выискивая, обволакивал тело, не позволяя избежать своеобразной тюрьмы и…
Мне захотелось спать… Господи, как же я хочу спать…
— Мое имя… Сегодняшняя тема… Пропуск карается…
Он говорил до ужаса спокойно, но в то же время выразительно. Невероятный тембр будто гипнотизировал, завораживал и подчинял. Меня мгновенно повело в сторону, голова закружилась, и единственное, что спасло меня от мгновенного сна — обещание Василине. Я не хочу подводить подругу, не могу, раз уже согласилась помочь.