Но неминуемого удара не происходит, я осознаю это как-то опосредованно. Кажется, мимо пролетают года, если не десятилетия — мое падение стало бесконечным? Едва в сознание пробивается эта мысль, я решаюсь открыть глаза. Напрасно! Ничего не меняется — меня окружает тьма. Не видно ни огненной реки, ни острых шпилей бездны. Все исчезло, словно кто-то всесильный залил окружающий мир чернотой.
— На… — голос подводит, обрываясь. — Нарин!
Кричу отчаянно, но совсем не громко. Голос словно тонет в вязкой тьме вокруг. Пробую бежать. И, кажется, бегу, но на месте — цели нет, я ничего не вижу, не чувствую, не слышу. Слезы текут, меня все так же колотит. Но уже от мысли, что застряну во тьме навечно.
— Мама! — Новый крик идет от самой души. Рожден в глубине моего тела и кажется естественным продолжением дыхания.
— Дейнари, — мне чудится отклик. Голос кажется знакомым, но очень далеким.
Я рвусь к нему. Куда-то назад? Пытаюсь плыть, как к поверхности из глубокой ямы. А на деле делаю лишь шаг и… снова оказываюсь стоящей над бездной. И уже совершенно реальный голос арианца окликает меня.
— Дейнари? — Нарин осторожно тормошит меня за плечо. — Как все прошло? Ты в порядке?
Осоловело моргая, медленно перевожу на него взгляд.
— Мы… Закончилось? Все прошло? — Я медленно начинаю осознавать подлинность своих ощущений. Оживать! Чувствовать себя и мир вокруг.
— Да, — с сосредоточенным видом кивает мой собеседник. — Прошел почти день. Не думал, что мы настолько задержимся.
— День? — Я ошеломленно выдыхаю. Так долго я блуждала во тьме, пытаясь найти выход?
— Да! Скажи мне, что ты видела? — Не давая мне обдумать эту новость, Нарин впивается взглядом.
— Ничего… кажется. Все время было темно. Это правильно? Я думала, мы должны встретиться… там?
Мой давний друг чуть щурит глаза, голубизна в них заметно темнеет. Какое-то время смотрит на меня молча.
— Так и есть. И мы встретились! Но, видимо, из-за болезни ты еще не совсем верно все воспринимаешь. Или не доверяешь своим чувствам. Боишься признать очевидное! Твоя аура и энергия восстановились не полностью…
— Встретились? — Перебиваю я.
— Да. — И твердый взгляд голубых глаз в подтверждение. — Я увидел тебя, подошел и взял за руку. Мы соединились и прошли ариан. Мне было показано, что у нас будет беловолосый ребенок!
— Прошли ариан? — Ошеломленно внимаю его словам. — Ребенок?..
Насколько же все по-разному получилось у нас. И как мне полагается воспринять это?
— Да! Говори об этом всякому, кто спросит. Сомнений нет — ты же веришь мне? — Перехватив мои руки, с внезапно пробудившимся жаром заверяет Нарин. — Мы пара, нас принял ариан. Он подарил мне тебя. А твоя тьма — знак, что мне суждено стать твоим проводником в этой новой жизни. Вывести тебя из мрака прошлого к свету будущего. Ты же пойдешь к нему со мной?
— Да… — зачарованно киваю в ответ. — Вот кто это был. А мне почудилась мама.
— Только я твоя судьба, — отводя с лица светлую прядку, выбившуюся из сплетенных на затылке волос, заверяет Нарин. — Твоя опора, твоя пара, твоя судьба, которую ты обязана принять. Наринен…
— Наринен… — эхом шепчу я, стараясь подавить порыв вспыхнувшей в душе тревоги. Пора начинать новую жизнь. Ту, которую я прожила бы, не случись нападения верпанов и последующего плена у метхов. Мою истинную жизнь, которую я обязана принять. Научиться ее проживать! — Мы прошли ариан…
Глава 1
Крадучись, пробираясь по узким галереям жилой башни, принадлежащей роду супруга, я спешила к балкончику с флаерами. На этаже, что принадлежал только нам, неизменно царила тишина, лишь изредка развеваемая шуршанием потоков лавы, которые, переплетаясь, образовывали новые и новые причудливые формы стен.
— Дейнари, — голос Наринена вынудил меня остановиться. Ускользнуть незамеченной не удалось, — ты готова?
Привычно сдержав мученический вздох, отрицательно качнула головой, подтверждая очевидное: нет. Но для меня не было ничего невыносимее, чем присутствие на официальных императорских сорумах. Их со времен создания империи каждые новые луны проводил правитель Цезариона, имея целью выслушать мнение жителей по любым вопросам, которые они полагают достойными его внимания. На каждом соруме императора — а сейчас им был мой дядя — сопровождали члены его семьи — ближний круг первого лица империи. Не раз бывало, что император, доверяя, именно нам поручал решение каких-либо возникших вопросов.
Для меня же несколько дней сорума неизменно оказывались пыткой. Выросшая вне империи и спустя четырнадцать лет после возвращения в родной мир так и не сумевшая полностью встроиться в него, лишенная многих элементарных знаний об арианской жизни и морали, о которой другие узнавали исподволь, просто проживая свою жизнь тут, я каждый раз ощущала свою ненужность. Чуждость!
Даже присутствие Лики — в прошлом жительницы Земли и пары моего брата Дарга, казалось более уместным. У нее получалось порой подмечать суть, что ускользала от большинства.
Впрочем, ее супруг не настаивал на постоянном присутствии на сорумах своей земной женщины. В отличие от моего! Но Наринен не мог явиться на сорум без непосредственной родственницы императора — меня. А он считал их посещение архиважным и не пропускал никогда.