— Все хорошо, — ответила ему Лиз. — Только… прости, я не утерпела и растрепала про ваши планы на лето. Теперь папа знает, что ему предстоит планировать свадьбу.
— Не страшно, — улыбнулся в ответ Стас, — все равно я собирался рассказать дяде Роану обо всем на каникулах.
— Если еще будет, о чем рассказывать, — мрачно буркнула Светлана.
Стас просто молча повернулся и сел так, чтобы смотреть в лицо своей невесте. Она ответила ему вызывающим взглядом. А Ли с улыбкой наблюдала за друзьями и тихо радовалась их чувствам и счастью, и… да, чуть-чуть завидовала.
В этой игре в гляделки выиграл Стас. Светка первая отвела взгляд, а затем, когда Лагодин что-то тихо шепнул ей на ухо, поднялась.
— Пока, подруга. Если что, зови, — состроив на красивой мордашке выражение полной покорности, она поплелась к выходу.
Стас тоже поторопился попрощаться с Лиз и последовал за невестой.
Лиз же не могла не улыбаться. Со стороны часто казалось, что спокойного и рассудительного Стаса ведут как теленка на веревочке. И только те, кто хорошее его знал, а главное, знал его настоящим, были осведомлены о том, что в этой паре, чаще всего приходится уступать именно Светлане. Немногословный и на первый взгляд холодный Стас умел так настоять на своем, что взрывной и яркой Светке просто не оставалось иного выбора. Но они любили друг друга. Любили искренне и по-настоящему. Их чувства прошли испытание и временем и расстоянием и не угасли. Лиз хотелось того же.
Она подошла к окну и прижалась лом к холодному стеклу, бездумно рассматривая залитый светом фонарей двор. Она думала о Егоре и о своих к нему чувствах. А что, если все вокруг правы и на самом деле это никакая не любовь? Та же Светка, несмотря на то, что всегда и во всем поддерживала подругу, искренне считала, что со стороны Лиз это просто прихоть. Или заблуждение. Или еще что, одно время Светлана не слишком выбирала выражения.
Но Лиз не хотелось в это верить.
Она так сильно задумалась, что не сразу заметила, что на улице кто-то появился. И только, когда две темные фигуры оказались под фонарем, Лиз обратила на них внимание. Сначала ей показалось, что один из них Егор, но она тут же отбросила эту мысль. Она просто слишком много думала о нем, вот ей и померещилось. Но тем не менее, Лиз продолжала всматриваться в темноту. Непроизвольно сравнивала Гардова и того, кто, заметно покачиваясь и ощутимо хромая на одну ногу, направлялся… к корпусу для наказаний. Во второй фигуре Лиз безошибочно узнала куратора Радова, отвечающего за соблюдение дисциплины в Грайне.
Но взгляд ее то и дело возвращался к тому, другому. Она непроизвольно принялась сравнивать… Егор всегда был подвижным, резким и порывистым, как ртуть, а этот парень двигался с трудом, как будто… будто…
Обе фигуры снова оказались под фонарем, и хромой поднял голову, чтобы что-то сказать своему спутнику.
Больше Лиз не раздумывала. Подхватив с дивана свитер, девушка выбежала из комнаты. Ее вела тревога.
Егор не торопился. От малейшего движения тело скручивала боль, хотелось уже наконец-то прилечь, закрыть глаза и на какое-то время забыться тяжелым сном. Но он все равно шел медленно, нарочито сильно припадая на правую ногу, шоркая подошвами кроссовок по асфальтированной дорожке — знал, что это раздражает Радова и не мог отказать себе в удовольствии позлить куратора.
— Гардов, — наконец у куратора закончилось терпение. — Может, все-таки поторопишься? А то такими темпами мы с тобой до рассвета не доберемся.
— Мне торопиться некуда, — усмехнулся Егор, останавливаясь и поворачиваясь к Радову. — А если у вас оно ограничено, то… можете взять меня на ручки, я возражать не буду.
— Ах, ты, гаденыш! — зашипел куратор. — Все никак не угомонишься? Смотри, не с тем ты шутки шутить вздумал.
Егор поморщился, но отвечать не стал, задушил желание врезать мерзкому Радову. Что правда, то правда, этот крысеныш мог устроить нешуточные неприятности. О злопамятности Радова в Грайне знали все и обычно старались не нарываться. Те, кто похитрей, даже пытались задобрить поганца презентами, правда, обычно это мало срабатывало. Коньяки и дорогие сигары, Радов брал, но если дело доходило до помощи, то предпочитал забывать об этом.
А Егора куратор невзлюбил с первого взгляда. Так и сказал:
— С тобой будут проблемы.
И не прогадал. С Гардовым проблем было много. Даже чересчур.
— Куратор Радов, — Лиз выскочила на дорожку перед Егором и его конвоиром так неожиданно, что сам куратор не смог удержаться и отшатнулся. — Что здесь происходит? Куда вы ведете… — она бросила мимолетный взгляд на Егора, отметила, что парень пытается повернуться к ней боком, но не стала пока заострять на этом внимания, — студента Гардова?
— Мисс Шермер, — Радов успел взять себя в руки и теперь испытывал чувство стыда за свой первоначальный испуг.
«Дело — труба, — подумал Егор. — Эта мразь терпеть не может, когда его на чем-нибудь ловят, а тут такой прокол. Теперь будет отыгрываться. На мне. Вот же принесла нелегкая эту Шермер!»
— Вы не ответили на вопрос, куратор, — настаивала Лиз. — Что произошло? И куда вы ведете студента Гардова?
— Студент Гардов задержан при попытке проникнуть на территорию академии после отбоя, — ухмыльнулся Радов. — За это, если вы знакомы с уставом, полагается наказание. Мне стоит озвучить, какое именно.
Лиз поморщилась. Она была старостой курса все пять лет обучения, и устав академии знала наизусть — иначе просто было нельзя. Еще лет тридцать назад, Грайн являлся военным учебным заведением и порядки, как и дисциплина здесь была соответствующей. Но затем, властями было решено, что столько вояк из младшего офицерского состава, Ровении не требуется и академии присвоили статус высшего гражданского учебного заведения для одаренных. Правда, устав по какой-то причине переписать забыли. Сделали кое-какие послабления — и на этом все. За нарушение дисциплины или режима, в Грайне предусматривалось от трех до пяти суток карцера. Лиз прекрасно знала, что эти правила существовали далеко не для всех, но… если рассматривать ситуацию с точки зрения закона, то все выходило отвратительно. Мерзко даже.
— Я вижу, что в отличие от студента Гардова, — не унимался куратор, — вы с правилами внутреннего распорядка ознакомились. Правда, соблюдать их по каким-то причинам не считаете нужным.
Егор сжал кулаки. Этот крысюк намекает сейчас на то, что и Лиз тоже грозит карцер? Да он совсем с катушек слетел?