— Я — староста курса, — спокойно ответила девушка. — У меня есть разрешение на патрулирование территории академии в любое время. Именно этим я и занималась.
Радов поморщился, а Егор тихонько фыркнул. Выкрутилась. Что ж, молодец девчонка.
— В таком случае, не смею вас больше задерживать, мисс Шермер, — куратор начинал злиться. Какая-то девчонка, все достоинство которой была смазливая мордашка и влиятельный папаша, сейчас пыталась указать ему его место. Этого он уже никак не мог стерпеть. Понимал, что тягаться с Шермер у него если и выйдет, то далеко не на равных. Ее папаша мог устроить неприятности кому угодно и в Грайне опасались связываться с этой блондинкой. Хорошо еще, что она вроде не сильно задирала нос и обычно старалась не высовываться, как сегодня. И что ей не спалось-то? — Патрулируйте, коль именно этим вы и занимались. А мы, пожалуй, продолжим наш путь.
А этот момент, Егор забылся и чуть передвинулся. Лиз увидела левую сторону его лица. В тишине ночи раздался едва слышный вздох, а затем девушка подскочила к Гардову.
— Что это? — она схватила его лицо за подбородок и повернула таким образом, чтобы иметь возможность рассмотреть все в подробностях. — Кто это сделал? — и бросила при этом многозначительный взгляд на Радова. Сомнений в том, кого она посчитала виновником состояния Егора, не было.
— Студент упал и ударился о камень, когда пытался перебраться через забор, — Радов начал волноваться. Кто ее знает, эту Шермер. А вдруг сейчас начнет вопить на всю академию о том, что он избивает студентов. Нет, отгавкаться от комиссии всегда можно, но… нервов это будет стоить изрядно.
— И вы в таком состоянии ведете его в карцер? — Лиз рассвирепела. Она наступала на Радова, яростно сверкая глазами и сжимая от злости кулаки. Того и гляди бросится в драку. — Вы, как куратор, как ответственный за дисциплину, как преподаватель и взрослый мужчина, в конце концов, обязаны были препроводить Гардова в медпункт для оказания помощи, а не тащить его ночью через всю территорию академии в карцер! Вы с ума сошли? Не видите, в каком он состоянии? Да…
— Да что ему сделается-то? Нормально же шел!
Эти слова еще больше подлили масла в огонь. Лиз буквально взвилась.
— Шермер, прекрати! — попытался было успокоить ее Егор. До этого момента он не вмешивался в перепалку Лиз и куратора, но теперь решил хоть немного угомонить девчонку. Ей-то что? Ее в любом случае никто не тронет, а если и станут пакостить, то по мелочам. А вот его Радов вполне может подставить так, что мало не покажется. — И откуда ты только свалилась на мою голову.
— Прекратить? Да ты на ногах едва стоишь! А если у тебя сотрясение?
— Со мной все нормально. Я упал, ударился. Ничего страшного. Иди уже, куда шла.
Слова Егора неприятно царапнули, но Лиз уже разошлась. Внутри нее клокотал самый настоящий вулкан и горящая лава того и гляди готова была выплеснуться наружу. Девушка не злилась так сильно, наверное, никогда в жизни. И злость ее была направлена на подлого куратора. Радов и раньше был неприятен Лиз, до нее доходили кое-какие нелицеприятные слухи о нем, но поскольку до этой ночи, она никогда не контактировала с ним напрямую (а Радов предпочитал не связываться с теми студентами, у которых были влиятельные родственники или связи), то предпочитала просто закрывать на все глаза. Всех не спасешь, частенько говорил ей отец.
— Прямо сейчас, куратор Радов, — Лиз постаралась говорить так, чтобы голос звучал спокойно, тон был ровным. Подсмотрела как-то, как отец отчитывал одного из своих подчиненных. Говорил негромко, четко, но оттого каждое его слово звучало как приговор. И теперь девушка очень надеялась, что и ее голос производил на Радова именно такое впечатление. — Мы с вами провожаем студента Гардова в медпункт. В противном же случае, я вот в эту самую минуту звоню отцу, — Лиз даже подняла руку с зажатым в кулаке телефоном. — И сообщаю ему, что стала свидетельницей того, как вы избиваете студента.
— Этого не было!
— Я его не трогал!
В один голос возразили Егор и Радов, но Лиз только улыбнулась.
— Ну и что, — она даже плечами пожала. — Это еще нужно доказать. А поскольку мой отец является членом попечительского совета академии, то он настоит на том, чтобы началось расследование. А я буду стоять на своем. И кому в таком случае поверят?
— Замечательно! — Егор не удержался и сплюнул под ноги. Только этого ему не хватало. — Успокоишься ты уже или нет?
— Нет! — твердо произнесла Лиз, глядя ему прямо в глаза.
— Что ж, — Радов всегда чувствовал, когда становилось горячо. Это обычно и спасало его шкуру. — В таком случае, идем в медпункт. Пошевеливайся, Гардов. Я не собираюсь тут с тобой по территории до утра бегать.
Егор резко выдохнул, развернулся, и все так же припадая на одну ногу и шоркая кроссовками по асфальтированной дорожке, неторопливо поплелся в противоположном от того, в котором шли до этого, направлении. Конечно, фыркал он про себя, им-то что? А ему тащиться через всю академию. Вот же принес черт эту Шермер.
Лиз обогнала Радова и пристроилась рядом с Егором. Она испытывала небывалый душевный подъем от одержанной победы.
— Очень больно? — участливо поинтересовалась у Егора.
— Слушай, Шермер! — ее слова, это участие, настойчивость послужили спусковым механизмом для Гардова. Он прекрасно понимал, что Радов так просто это все не оставит. И точно также понимал, что отыграться на Шермер у того не будет никакой возможности, а значит, козлом отпущения окажется именно он сам, Егор Гардов. — Шла бы ты… спать, что ли. Чего ты влезла? Тебя кто просил? Или ты своими блондинистыми мозгами не догоняешь, что не у всех за плечами стоит богатый и влиятельный папочка при упоминании имени которого, окружающие готовы тут же ковром под твоими ногами расстелиться? Ты вообще понимаешь, что сейчас наделала? Как сильно меня подставила?
Меньше всего Лиз ожидала подобной отповеди. Девушка вздрогнула и резко остановилась, глядя на Егора широко распахнутыми глазами.
— Нет, — мотнул головой Гардов, — ты не понимаешь. Откуда?
Больше он не стал ничего говорить и заторопился к уже проявившемуся впереди медпункту. Ему и самому хотелось поскорее покончить со всем этим. Да и боевые ранения более все сильнее напоминали о себе.
— Свинья ты, Гардов, — прилетело ему в спину.
Егор остановился на самом пороге медпункта и обернулся. Лиз не стала подниматься по ступенькам, так и застыла на месте, сверля его взглядом. И выглядела она при этом так уморительно, что молодой человек с трудом сдержал улыбку. Лиз Шермер в гневе — картинка так еще. Только вот легкое сожаление из-за собственной несдержанности чуть царапало и вызывало внутренний дискомфорт. Егор уже понял, что не стоило срываться на Лиз, она-то во всяком случае виновата в последнюю очередь, но… кто ее просил вмешиваться? Вот кто? Пять лет никто не обращал внимания на его постоянные отсидки в карцере, наказания и отработки, причем последние не всегда были в аудитории под присмотром преподов, а тут вдруг Шермер решила проявить свой долг старосты. С чего бы это?