Видимо, кто-то из слуг заметил, что мне нездоровится, и доложил моей матери. Лаасе, словно Друм, влетела в мою спальню.
— Что случилось, милая? — Матушка с беспокойством присела рядом на кровать.
— Ничего страшного, — я попыталась ее успокоить. — Просто вырвало. Полежу немножко, к торжеству все пройдет. Прости, что побеспокоила, у тебя сейчас столько хлопот.
— Матео приехал, — радостно воскликнула матушка. И не слишком довольно добавила: — И его свита.
Брат матери, генерал Маас, воюя в дальних странах, редко радовал своими визитами. Последний раз он заезжал повидаться, когда прибыл в столицу для доклада Первому Дожу, и провел в нашем доме менее часа. Помню, как меня вызвали с занятий в кабинет отца. Генерал разговаривал с родителями, и почти не обращал на меня внимания.
— Здравствуй, Ирриче, — рассеянно проговорил он и снова вернулся к разговору.
Будучи самым младшим и любимым ребенком в семье, я наивно полагала, что меня должны любить все без исключения. Но в данном случае даже мне стало понятно, что боевому генералу не о чем разговаривать с двенадцатилетней девочкой.
Матушка окинула меня внимательным взглядом, пытаясь понять причину внезапного недомогания.
— Я велю найти твоего мужа, — ласково предложила она, погладив меня по руке. — Пусть его любовь облегчит твои страдания.
— Он играет в роли-поли с Принсом и Гвеном, — недовольно заметила я. — Хорошая идея позвать его ко мне. Пока он не проиграл все наличные.
Через пять минут прибежал Эшт, мой супруг.
— Может пригласить врача? — нахмурился он. — Я слетаю туда и обратно. Сейчас же велю запрячь коня.
Я посмотрела в его красивое лицо. На лбу залегла глубокая поперечная складка. Муж явно встревожился.
— Не нужно, я не заболела, — остановила я его. — Просто побудь рядом.
Эшт не стал спорить, плюхнулся на кровать и, крепко обняв, прижался ко мне сзади.
— Твои братья снова обыграли меня в роли-поли, — тихим шепотом пожаловался он моему уху.
— Не играй с ними. Принс — математический гений. В любой игре, требующей вычислений, он просчитывает ходы наперед и никогда не проигрывает, — недовольно пробурчала я не оборачиваясь.
— А Гвен? — осторожно поинтересовался муж.
— У него нет таких талантов, он просто очень умный. Иногда мне кажется, что братья владеют каким-то своим тайным языком. Прошу тебя, не играй с ними.
— Ладно, — согласился Эшт. — Тем более, что тебя ни на минуту нельзя оставить одну.
— Не оставляй, — обиженным тоном заявила я.
Муж провел руками по моей груди, потом по животу, попробовал залезть ко мне под юбки.
— Перестань, Эшт, мне плохо, хочу подремать перед балом, — отмахнулась я.
Эшт послушался и тихонечко притянул меня в свои объятия.
— Поспи, дорогая. Я буду рядом.
Сон не шел. Я думала об инциденте, об ужасном человеке, поймавшем меня в галерее, понимая, что нужно сказать отцу. Он, конечно, придет в ярость. О его безмерной любви ко мне, самой младшей дочери, знают все. Кто же осмелился напасть на меня? Наверняка, кто-то из свиты генерала Мааса. Неотесанные солдафоны, вернувшиеся с войны и изголодавшиеся по женщинам. Этим все и объяснялось. Нужно после бала рассказать обо всем дядюшке Матео и потребовать наказания. Да, так и следует поступить.
Довольная, что нашла выход из сложившейся ситуации, я закрыла глаза, намереваясь поспать, но вместо сна снова и снова видела синие глаза незнакомца, ощущала его жадный рот на своих губах, а его руки на моем теле. Почувствовав, что между ног стало влажно, я повернулась к притихшему мужу и попросила:
— Займись со мной любовью, Эшт, пожалуйста.
Сзади раздались шелест платья и стук каблуков. В гостиную вошла Лаасе, в черном бальном платье расшитом золотым шнуром и украшенном белым жемчугом и красными кораллами. Очень красиво и дорого. Сразу понятно, что Крэн ничего не жалеет для жены.
— Как же тебе идет мундир, — проговорила она, обнимая меня.