— Похвально. — Правительница недовольно скрипнула зубами. — На раба браслеты. Отведите в комнаты его Госпожи.
— Благодарю Вас, Ваше Величество.
— Ваше Величество, Вы необычайно щедры. Еще никогда подобный поединок не заканчивался столь ценным призом. — Королева поблагодарила Правительницу и взглядом указала мне вернуться на свое место.
Я вынырнула из воспоминаний.
Глава 2. Нириниэль
Вчера мне удалось выкупить брата. Аукцион был трудным. Еще одна ставка и у меня просто не хватило бы денег. От одной мысли, что мой брат попал бы в игрушки к этой садистке, кровь до сих пор стынет в жилах. В одно из дежурств мы поймали беглого раба из ее гарема. На его теле не было живого места. Он молил нас о смерти. Как о милости. Такой судьбы брату я не хотел. А родной матери было все равно. Сын в любой семье был обузой. А уж если не светило сделать из него воина, то стремились продать его младшим мужем в любую семью. Чаще такие мальчики просто становились бесправными рабами у хозяек с садистскими наклонностями.
Хвала Создателям, мой брат теперь со мной.
Не успел закончить тренировку, как пришел вызов от матери.
— Ты сильный и умелый воин, сын. Мне есть чем гордиться. Завтра в столицу прибывают правители человеческого королевства. Ее Величество хочет утереть им нос и указать место. Поединок сильнейших воинов. Выйдешь ты. Если выиграешь поединок, оставлю все как есть, и не буду оспаривать твое право на брата. И запомни, капля твоей крови на мече противника будет стоить тебе жизни. А твой брат окажется там, где ему самое место. Ты меня понял?
— Понял, княгиня. Я буду готов. Кто выбирает оружие?
— Правительница выбрала парные мечи. Сильнее тебя в поединках на них нет.
— А воин гостей не будет против? Право гостя не нарушим?
— Ты прекрасно знаешь таланты Ее Величества. Она умеет быть убедительной с гостями.
Все так и вышло. Король хоть и был недоволен нарушением, но виду не подал. Но то, что произошло дальше, сломало всю мою логику. В качестве моего противника вышла девушка. Лет восемнадцати. Ниже меня на голову. Черные, как смоль, волосы убраны в сложную косу, змеей скользящую вдоль спины при каждом движении. Темные глаза смотрят спокойно, изучающее. Неужели не волнуется? А как же восхищение несомненной красотой эльфа? Неужели не дрогнет сердечко?
— Ваше Величество, мне предоставят оружие? Или позволено будет воспользоваться своим? — Она шутит? И где оно у нее? Она собирается сражаться? Конечно, в тронный зал не пропустят с оружием, но кто побежит за ее клинками?
— Я не хочу, чтобы меня обвинили потом, что оружие не подошло по руке. Я разрешаю использовать свое. — Неожиданно неуловимым жестом отстегнула и убрала нижнюю часть платья. Брючный костюм отлично смотрелся на стройной фигурке. Медальон на шее девушки сверкнул красным. Она достала клинки из появившихся ножен привычным движением. Артефакт призыва. Доступный только сильному воину. А день перестает быть томным. Надо быть начеку.
— Начали.
А удар у нее поставлен неплохо. Клинки звенят от напряжения, разрезая воздух с легким свистом. Блоки ставит умело. Удары не пропускает. Молодец. Сразу пробить ее оборону не получилось. Ничего, скоро вымотается. Усталость становиться заметной. Решил закончить коронным ударом. Одно ее движение и мой клинок летит прочь. Мой? Руку обжигает холодная сталь. Кровь. Моя. Я проиграл. Признаю поражение, протягивая оставшийся клинок победителю. Таков ритуал окончания поединка.
— Добей его, — голос Правительницы напомнил слова матери. — Только кровь смоет позор поражения эльфа человеком.
Все верно. Для меня сейчас все закончится. А для брата… Мысли о нем выбросили меня из реальности. Я не почувствовал как из руки исчез клинок. Мир и звуки перестали существовать.
Очнулся, когда ощутил на запястьях холод металла. Браслеты сжали руки, заставляя подняться и следовать за стражниками. Я что? Раб?
Уже в комнате, куда забросили меня стражники, стоя на коленях, я осознал, насколько все это страшнее смерти. Теперь буду жить и знать, что не смог спасти брата. Не так пугала своя судьба, успел уже смириться с мыслью о смерти, как судьба брата. Мальчишке всего двадцать. Год до первого совершеннолетия. И этот год может стать для него последним, да еще и полным боли и ужаса. Маменька уже ручки потирает в стремлении угодить подруге.
Сгорбили меня мысли, пригнули к земле сильнее рабской покорности. Не слышал, как вошла хозяйка. Стоит у окна, словно и нет меня. Опустил глаза, нельзя смотреть без разрешения ни на жену, ни на мать, ни на госпожу. Таков закон.
— Посмотри на меня. Я спрашиваю, ты отвечаешь.
— Да, Госпожа, — язык не слушается. Фраза привычная. Но хотел бы говорить ее другой. Одно дело принадлежать эльфийке, за пять тысячелетий матриархата это стало обыденным. Но стать рабом человека — это позор, а позор хуже смерти, которая ожидала меня после проигранного на глазах Повелительницы показательного поединка. Это ничтожные людишки, растерявшие все способности к магии после прихода Проклятой Звезды, должны быть рабами эльфов. Гнев снова начал просачиваться сквозь кокон, в который я его упаковал. Нужно спасать брата. А я пока не знаю и своей доли.
— Так что там говорила Правительница о твоем имуществе? — так, брата я купил? Купил. Может, пройдет? Хоть видеть его буду. Может, она и не такая садистка?
— Все мое имущество на мне, госпожа. Оружие рабу не положено. Конь и наложник тоже. Они теперь Ваши. — Недовольна? Но виду не подала.
— Объясни.
— Все мое имущество до сегодняшнего поединка — хороший эльфийский скакун, который не подчинится никому, кроме меня, мое оружие воина и ординарец, которого я могу использовать любым способом, пока меня не выберет в мужья одна из женщин. — Сказал общепринятую версию. Не стал распространяться, что ординарец — брат. А дом успел заложить в банк, чтобы были деньги на выкуп.
— Какова судьба их, если оставить здесь?