Счастье в Апреле - Елена Вахненко

Глава 1. Семейные обстоятельства

Что-то ударило ее по лицу. Потом — снова и снова… удары были не столько болезненными, сколько неприятными… но главное, — они ее разбудили!

— Что… кто… — сквозь полудрему пробормотала Милада, не без труда разлепляя веки. В глаза ей брызнул яркий солнечный свет, и она тотчас снова с силой зажмурилась. Но в покое ее не оставили, и мгновение спустя щеки девушки коснулся очередной "снаряд".

— Да что это такое?! — возмущенно воскликнула Милада, садясь в постели. Голос ее был хриплым со сна.

— Это? — насмешливо протянул кто-то. — Это я… развлекаюсь немного. Скучно, знаешь ли…

Милада, сощурившись, всмотрелась в дальний угол комнаты — туда, где в старом потрепанном кресле вальяжно восседала молодая и очень красивая черноглазая брюнетка. Длинные вьющиеся волосы девушки изящными волнами обрамляли ее фарфоровое лицо с тонко прорисованными чертами и оттеняли сияющую сахарную кожу.

— Ах, это ты, Эстер… — хмуро произнесла Милада, натягивая одеяло до самого подбородка. — И чем же ты развлекалась?

Красотка пожала плечами и лениво ответила, улыбаясь уголками пухлых выразительных губ:

— Бросала в тебя кусочками теста… — с этими словами она метнула в сторону кровати еще одним крохотным липким комочком, угодив в плечо Милады.

— О боже, ты совсем с ума сошла?! — сердито воскликнула та, вскакивая с постели и стряхивая с себя клейкий мусор. — Эстер, ты меня достала!

— Да что ты говоришь! — ухмыльнулась Эстер. На коленях у нее стояла миска с тестом, от которого девушка старательно отщипывала кусочек за кусочком. — Зато мне было весело…

— Я же твоя сестра!

— Всего лишь сводная, — напомнила Эстер и, окинув фигуру собеседницы критичным взглядом, пренебрежительно заметила: — Судя по твоему внешнему виду, мы вовсе не родственницы!

— Ты о чем? — непоминающе нахмурилась Милада, тоже оглядев себя и не обнаружив ничего пугающего.

— Ну, как же! — фыркнула Эстер и отставила тарелку с тестом. Грациозно поднявшись, приблизилась к сестре и нарочито обошла ее, словно рождественскую елку. — Просто посмотри на меня и на себя!

Девушки действительно разительно отличались друг от друга. Эстер, в длинном шелковом пеньюаре и открытых золоченых туфельках, с тщательно уложенными черными кудрями, благоухающая цветочным парфюмом, была диво как хороша, тогда как Милада в своей старой пестрой пижаме и с торчащими во все стороны рыжеватыми волосами напоминала растрепанного воробушка.

— Как будто вы мне даете возможность нормально одеваться! — покраснев, обиженно сказала Милада. — После смерти отца вы отбираете у меня буквально всё!

— О, дорогая, умываться и расчесываться мы тебе точно не мешаем… Давай признаем: ты просто замухрышка! — насмешливо возразила Эстер и танцующей походкой двинулась к выходу. У дверей на секунду остановилась и бросила через плечо: — Да, мама ждет тебя на кухне… иди-ка туда вместе с тестом! Тебе давно пора лепить пельмени.

— Я вам не служанка! Сама лепи! — вспылила младшая сестра, но ее возмущение адресовалось уже захлопнутой двери.

Оставшись в одиночестве, Милада с досадой пнула угол кровати; последовавшая за этим вспышка боли в ушибленной ноге немного отрезвила ее и привела в чувство. Неприязненно морщась, девушка устало пересекла комнату и плюхнулась в кресло, которое пару минут назад занимала красавица-брюнетка.

В эту секунду Милада почти ненавидела Эстер — ненавидела отчаянно, до исступления, хотя обычно ее чувства к родственнице ограничивались простой неприязнью. Впрочем, Эстер тоже не питала к младшей сестре теплоты и выражала свои эмоции со всей доступной ее богатой фантазии изощренностью — например, как нынешним утром. К сожалению, Милада не обладала подобными талантами, да и возможностей отомстить у нее было куда меньше: мачеха София, подначиваемая обожаемой дочуркой Эстерситой, всячески притесняла свою падчерицу… и утренняя лепка пельменей была отнюдь не самой неприятной ее выдумкой.

— Просто замухрышка! — зло передразнила Милада свою сестру. Рывком поднявшись, она подошла к зеркалу и принялась изучать свое отражение.

Милада была миниатюрной, хрупкой и очень бледной, с матовой кожей, тревожными светло-зелеными глазами и искристо-рыжими волосами с медовым отливом. Высокая и статная Эстер была, пожалуй, ярче и эффектнее… или просто умела правильно себя подать? В конце концов, именно у нее, Милады, огненные локоны! Об этом стоило поразмыслить…

Утренняя насмешка старшей сестры задела Миладу сильнее, чем она хотела бы признать. Отчасти поэтому девушка постаралась сегодня выглядеть как можно лучше — насколько позволял ее скудный гардероб: причесалась тщательней обычного, нашла наименее старое платье и даже слегка подчеркнула скулы остатками румян, милостиво отданными ей мачехой пару недель назад.

Результат Миладу порадовал: она выглядела изящной и очаровательной, а ее струившиеся до самых лопаток тициановские волосы сияли нежным золотистым блеском. То, что надо!

— Ты божественна! — донесся от двери низкий тягучий голос.

Даже не оборачиваясь, Милада узнала его и досадливо поморщилась. Карл, кто же еще? Очаровательный старший брат Эстер… еще один любимец Софии!

— Карл, уходи, — устало попросила девушка, искоса глянув в сторону двери.

Карл проигнорировал ее просьбу и уверенно шагнул в комнату. Высокий, широкоплечий и темноволосый, брат Эстер был по-своему хорош собой… и совершенно не во вкусе Милады, которой он казался излишне самодовольным и буквально лоснящимся чувством собственного превосходства.

— Ты не любишь комплименты? — иронично спросил он, нагло улыбаясь.