— Злата Дорджилс, — наконец руку отпустили. Я растерла ее, ощущая жжение на месте захвата. Сильный дракон.
— Мне жаль, что вам так больно после встречи с бывшим, — Граем притронулся кончиком пальцев к моим векам. — Не думал, что он доведет вас до слез.
— К чему вы клоните? — я медленно отвела его руку. Не нравятся мне его прикосновения. И сейчас он мне сделал больно.
— Леди Загорулько, вы остались совсем одна в этом мире. И не первая фаворитка, которую он бросил.
У меня глаза округлились. Так Натан всем рассказывал, что это он меня бросил? Алла, не поддавайся этому дракону — искусителю! Тебя при дворе год не было, кто знает, что изменилось.
— Мне всего лишь нужно, чтобы Злата выиграла и вышла замуж за Натана, — он придвинулся ко мне так близко, что я ощущала жар его тела. Склонился к уху.
— Вы же… — прокашлялась, — понимаете, что я человек короля?
«Алла, не нервничай, не позволяй дракону видеть свою слабость. Увидит — будет пользоваться, тем более ты сейчас в его власти. Сверни он тебе шею — кто искать-то здесь будет?»
— Были. Вам только и остается, что держатся за свою должность. У вас даже крыши над головой нет. Своей, — он пропустил прядку моих волос, выбившуюся из-под укладки, сквозь пальцы. — А союзы между знатными драконами очень важны для закрепления устойчивости королевства. Если уж предсказание не обойти, то под него надо подстроиться.
А я ощущала себя, как кирпичная стена, по которой дети бьют мячом. На ней появятся трещины, но она не рухнет. Но он прав — я бросила Натана, чем сильно его уязвила, дом принадлежит государству, а моей министерской зарплаты не хватает, чтобы купить новый. Звание герцогини есть, а вот земель нет. Хоть взятки начни брать, потому что у них за всё — смертная казнь или срок в тюрьме такой, сколько драконы не живут. Раньше кроме Натана со мной никого не было. И вот, стоя в пыльном потайном ходу, воняющем сыростью и плесенью, чуть ли не объятьях другого мужчины, до меня дошел весь ужас ситуации — я одна. Меня некому защитить.
— Вы такая хрупкая, тонкая, словно хрусталь, — ласковая речь Граема лилась, как из кувшина вода, а я думала, где бы достать вилку, чтоб снять развалистую лапшу с ушей. Чем слаще мужчина заливает, тем меньше веры. Передаю огромный привет жизненному опыту.
— Вам потребуется сильное плечо, мужчина, который вас никогда не оставит в беде. Сами понимаете, новая жена не потерпит бывшую фаворитку рядом с королем.
Так, ладно, мало места для маневров, а на обдумывание ситуации и вовсе нет.
— Пусть приходит на набор, — жестко ответила ему. Не буду я из-за одного дракона правила менять.
Послышался шум — кто — то шел, бренча посудой. Огонь над нами погас.
— Королева когда-нибудь определится, что ей наливать? То ей чай с медом, теперь ей чай с молоком подавай, — пробурчал недовольный женский голос рядом.
Граем прижал меня к стене, расставив руки по бокам. Нас окружила матовая темнота. Никто не увидит, только если не врежется.
— Ой, та полно тебе. У нее опять мигрени. Его Величество опять ветлунгинки все заставил выбросить. А это любимые цветы королевы.
— Ага, его эта бывшая фаворитка приходила.
— Пусть возвращается. Без нее скучно стало во дворце. Одни цветочные войны чего стоили.
Они прошли так близко, что, казалось, заденут Граема.
Цветочные войны — забавное было время, когда мы с королевой чуть ли не на ножах были по поводу цветов. Но битва между любимой и любимой мамой закончилась победой моей аллергии. С тех пор я на половине королевы не появлялась.
— Будто больше некому королеву до нервного срыва доводить, — буркнула та женщина. Я ее помню. У нее еще двое деток маленьких, но ее имени не помню.
— Она сама кого хочешь доведет.
Шаги скрылись за едва заметным поворотом.
— Леди Загорулько, запомните, в ваших интересах вывести Злату в победители. Иначе потеряете всё. А мне бы не хотелось, чтобы вы страдали.
— Не беспокойтесь. Если ваша девочка подойдет королю, то она выиграет. Все-таки решать ему, — я оттолкнула дракона и прошла к выходу из туннелей.
***
Конюх и слуга задумчиво переглядывались между собой, бросая взгляды сожаления, когда я, наконец, появилась.
Пусть думают, что хотят, о причине моей задержки.