Меня попросила о помощи Синь. Её дальнему то ли родственнику, то ли приятелю, чистокровному друиду с обычным для этой расы коротким именем Лиру, вменялось в вину занятие запретной магией. Благодаря подруге, я питала к друидам большую симпатию. Это миролюбивая и весьма толерантная к другим раса, живущая в деревьях и деревьям же поклонявшаяся. Иерархия у них довольно сложная: каждый друид являлся частью некого дерева определенной породы — иносказательно, конечно, про часть, но само это дерево было чем-то вроде тотема для рода и одновременно родом. И все члены одного дерева считались родственниками, и даже могли при желании чувствовать друг друга, а потому дружили между собой. Деревья принадлежали некой мифической божественной роще, созданной Великим Творцом. Главным деревом — а значит и родом — являлся золотистый Королевский Клен, с королевской четой, друидами управлявшие. Единственные король и королева, хотя друиды жили не на одной территории, а во всех мирах, кроме нижнего, пожалуй, там им просто не хватало света. Не знаю уж, как при таком расселении единое государство было возможно, но им и это удавалось.
Внешне друиды отличались от людей или эльфов не сильно, разве что зелеными волосами, а вот внутренних отличий было гораздо больше. Нет, они вполне состояли из плоти и крови, но ко всему прочему могли покрываться корой и прорастать цветочками, и размножаться не только обычным путем, но и почкованием. Плюс еще впитывали воду всем телом, могли неделю жить на энергии солнца и тому подобное. И понимали растения тоже очень хорошо, как никак, младшие братья. Потому им равных не было в целительстве и травоведении, сильны они были и в маскировке, а также могли выжить без всякой одежды и припасов в таких условиях, что другим расам не под силу. Кое-что мне Синь демонстрировала, хотя она и не обладала в полной мере всеми способностями: отец то у нее вампир, из низших. К таким ситуациям друидская родня относилась вполне терпимо; там что-то было связано с истинной парой, а истинной паре не противились, насколько я знаю. Зато вампиры очень даже оправдали свой характер и отказались от всякого общения с моей подругой и её отцом. Ну и не страшно: Морган Ван Данаг и его красавица зеленоволосая жена жили вполне счастливо, родили троих детей и в очередной раз ждали пополнения. Я любила бывать в их доме вместе с Синь, да и всегда серьезная подруга там оттаивала, и становилась смешливой девчонкой, любящей проказы и своих деревянных родственников.
Поэтому взялась я за дело с большой охотой, тем более что Лиру никаким заядлым преступником не был, а просто оказался не в том месте и не в то время, точнее, не знал кое-какие законы нашего города. Он торговал всякими друидскими штучками, и даже и не понял, за что его стражники повязали. А проблема то оказалась в ловцах снов. Милые такие амулетики, что препятствовали кошмарам и навевали приятные сны, а, в случае для взрослых, и с эротическим уклоном. Вот только в нашем государстве подобные ловцы приравнивались к ментальному воздействию, а потому были запрещены так же, как и мысленное принуждение и прочие ментальные проникновения, если на то не была выдана специальная грамота, которой у Лиру и не оказалось.
После пары первых дел вызвали моего подзащитного.
— Город Абан-кай против Лиру из Рода хвойного солта. Обвиняется в использовании ментальной магии без наличия грамоты. Обвиняемый, вам понятно, почему вы здесь?
— Да — хорошо, что с друидом удалось поговорить заранее, он хотя бы не сильно нервничал и не истерил. Судьи истерик крайне не любят.
— Признаете ли вы свою вину?
— Нет.
— Тогда приступим.
Первым слово взял один из прокуроров пятого уровня, довольно молодой парень на государственной службе; на такие дела уровень выше четвертого не назначался. Обвинение звучало сухим перечислением фактов, за которым последовали не менее сухие вопросы: тогда — то и там — то ищейки такого — то отдела обнаружили ловцы снов с ментальным воздействием в количестве семи штук и также были опрошены покупатели в количестве четырех существ, которые уже успели обзавестись этими ловцами. Сам ли он сделал эти ловцы? Сам. Продавал ли он их? Продавал. Знает ли он таких-то господ, которым продавал? Знает. И так далее и тому подобное.
Прокурор удовлетворенно кивнул и сел на свое место
— Господин Лиру, скажите, как давно вы живете в нашем государстве? — теперь пришла моя очередь.
— Я приехал сюда около месяца назад и сразу поселился в Абан-кае.
— Вы приехали, чтобы продавать свои изделия?
— Да
— И много разновидностей этих изделий?
— Да, очень! Жителям нравились и мои немагические поделки, было там много игрушек, и различные снадобья, которыми я лечил простуду, желудочные боли.
— И ловцы снов вы тоже продавали?
— Да.
— Знали ли вы, что создание и продажа подобных вещей требует специальной грамоты?
— Нет! Для друидов подобные амулеты не являются вариантом ментального воздействия.
— Я понимаю, что незнание законов не освобождают от ответственности — это я уже к судье обратилась — но прошу обратить внимание, что господин Лиру подданный другого государства, получивший разрешение на временную торговлю у нас. И в его государстве подобные вещи не противозаконны. Кроме того, он никогда не скрывал, как именно амулеты работают. Господин Лиру, рассказывали ли вы, что именно будет происходить, новым хозяевам амулетов?
— Да, во всех подробностях, и даже инструкцию писал для каждого
Я ободряюще кивнула:
— Как вы помните, согласно прецеденту по делу о магическом воздействии в средних школах города Абан-кай, грамота на ментальное воздействие в некоторых случаях может быть заменена на словесное или письменное разрешение от лица, на которое будет совершено воздействие. Защита считает, что, поскольку покупатели амулетов целиком и полностью соглашались, — я выделила это слово — купить ловец снов, зная о его свойствах, такое разрешение они давали.
— Протестую, — ну конечно, обвинитель не мог не вылезти. — Никто из них не сообщал именно о согласии на ментальное воздействие.
— Но мы не можем этого знать, не так ли? — я была готова к такому возражению. — Воспроизвести дословно диалоги, которые имели место много дней назад не смогут даже его участники, значит утверждать, что таких слов не было, обвинение не может.
— Зато этих слов не было точно, когда производилась контрольная закупка следователями, — победно заявил прокурор — Их диалог полностью расшифрован и запротоколирован.
Ну что ж, к этому я была тоже готова. Обратив внимание судьи, что граждане покупали ловцы добровольно и об их свойствах были извещены, я собиралась показать, что доказательства не были собраны должным образом. Бюрократические заморочки всегда можно было обернуть в свою пользу: добившись признания неправомерности действий следователей, стоило поднять вопрос о законности задержания. Я, конечно, не в восторге от того, что придется поставить в неловкое положение законников, но только если на кону не стоит освобождение моего подзащитного.
— Касательно протокола контрольной закупки и задержания, раз вы уж так любезно об этом упомянули, господин прокурор, — я передала одну из копий судье. — Прошу обратить внимание на первый и второй лист. Как вы видите, там проставлено время закупки, весьма позднее время. А ведь нам известно, что рабочее время уважаемых следователей, когда они могут с проверками посещать лавки, заканчивается в семь вечера. Значит, закупка была выполнена не в рабочее время, что уже является нарушением. К тому же, если вы прочитает расшифровку беседы, в процессе общения следователи не вели себя как обычные покупатели: получив в руки ловец снов и отдав за него деньги, они прервали уважаемого господина Лиру, который объяснял свойства амулета, а значит, не дали возможности ему сказать всех должных фраз, в том числе и о ментальном воздействии.