— Мы можем заработать и другим образом, — Сцепила я пальцы между собой, чтобы скрыть, как они дрожат, чувствуя, что нервы уже на пределе, а скандал только набирает обороты. Глупо было рассчитывать, что Ваня безоговорочно поддержит меня в решении продать квартиру, в которой мы вместе живем уже больше трех лет… и все же я надеялась.
— Как?
— Ты же учился на юриста, — робко напомнила я. — Ты мог бы устроиться по специальности. Знакомые у меня еще есть, даже в этой сфере, думаю, они не откажутся помочь по старой дружбе.
— Что? — опешил мужчина, словно я предложила ему работать на угольной шахте.
— Я могу устроить тебя в фирму… — начала я, но меня перебили.
— И зарабатывать копейки, сидя в офисе?
— А чего ты хочешь? — устало посмотрела я на него. — Сейчас ты зарабатываешь позированием даже меньше, чем мог бы, работая по специальности. Нам все равно пришлось бы выкручиваться в скором времени. Мои накопления с продаж картин уже заканчиваются. Мы бы все равно не потянули эту квартиру.
— Ты издеваешься, да? — посмотрели на меня, словно я решила его добить. — Мало того, что придется работать, шесть на один, так еще и жить за городом в сраной однушке, каждый день добираясь до работы по нескольку часов! И ради чего? Ради твоего брата, который сам себе же и нагадил?! — резко дернулась от его высказывания, но решила промолчать, убеждая себя, что скандал ни к чему не приведет. — Пусть сам выкручивается!
— Если бы он мог, я бы не пришла к такому решению.
— Я не собираюсь страдать из-за придурочного игромана!
— Пострадай из-за меня. — огрызнулась я.
— Как ты можешь так просто просить меня об этом?
— А почему нет? — с вызовом посмотрела я на него. — Ты говорил, что любишь. — напомнила я, а после сглотнула и попробовала зайти с другой стороны. — Вань, я не могу бросить брата с его семьей в такой ситуации. Рязанов — слишком серьезный человек, чтобы с ним бодаться. Он запросто испортит жизнь брату, или, вообще добьется, что тому дадут судимость, если вообще не посадят. Что после этого будет с Катей и Егором?
— Почему меня должно это волновать? Я должен думать о своей семье…
— О какой? Мы с тобой так и не женаты.
— То есть, это твоя месть, да? — уперев руки в бока, произнес он, встав напротив меня.
— Какая месть? — поморщилась я, чувствуя, как нестерпимо разболелась голова, больно ударяя по нервам. — Я просто констатирую факт, — устало вздохнула я, зажмурившись, надеясь, что боль отпустит.
— Ладно, — вдруг произнес Ваня. — Хочешь ты им помочь — я понимаю. С трудом, но понимаю. Но зачем продавать квартиру?
— Это единственный способ, благодаря которому можно быстро получить необходимую сумму. — объяснила я. — В кредит мне никто не даст, как и брату. В долг тоже, ты сам говорил, что я уже не та, кем была прежде. — с горечью добавила я. — А деньги требуются уже через шесть дней. Я уже связалась с знакомым риелтором, он сказал, что если снизить цену на квартиру хотя бы до одиннадцати миллионов, то ее сбудут всего за несколько дней, за наличный расчет. Это как раз то, что мне и нужно.
— До одиннадцати?! Так мало? Нам же ничего не останется!!! Совсем ничего! И это с квартиры, которую ты покупала почти за двадцать?
— Повторяю: выбора нет. Либо так, либо у Вовки будут проблемы.
— Вообще никаких вариантов?
— Еще можно было мне согласиться и отдать себя в рабство на месяц другому мужчине, — зло произнесла я, массируя виски пальцами.
С новостью о том, что я решила продать квартиру, моему жениху было необходимо пояснить всю ситуацию. И если брату я не решилась рассказать о предложении Рязанова, чувствуя иррациональный стыд, то Ване рассказала, просто из желания, чтобы меня пожалели, посочувствовали и поддержали, сказав, что я сделала все правильно. А тут:
— Да уж лучше бы так, чем продавать квартиру, — зло выплюнул Ваня, а после изумленно замер, поняв, что только что сказал. — Даш… Даш, это не то, что я имел ввиду. — поспешил он оправдаться, но пружина в моей голове резко выстрелила с его словами, и что-то во мне моментально перегорело. Что-то окончательно умерло, после нескольких лет имитации жизни. И, как не странно, было не так больно, как я думала. Только чувство сожаления поднималось, не давая нормально дышать.
— Пошел вон, — процедила я слова сквозь зубы.
— Даша, Дашенька, прости, это совсем не то… — попытался Ваня меня переубедить и извиниться, но я наполнилась какой-то болезненной решимостью, подгоняемая бешенством и болью разрушенных ожиданий.
— Собирай свои вещи и уходи, — холодно закончила я, не желая смотреть на того, кого наивно считала родным и верным. И кто готов был спокойно продать наши отношения, ради комфортного проживания.
— Ну и дура. — выплюнул он и, схватив куртку, ушел, громко хлопнув входной дверью. А я опять осталась в одиночестве…
Глава 4