Невеста на уикенд - Коваль Алекс

Пролог

Я зла!

Я так зла, что сейчас готова обрушить первый попавшийся тяжелый предмет на голову своему “любимому” начальнику. Прям чувствую, как нервно чешутся руки, и подмывает вскочить на ноги, но его темный, как сама ночь, взгляд пригвождает к месту, а хмуро сведенные брови на красивом лице говорят: “Только пискни, Загорская, прихлопну”. Вот я и молчу. Секунда, две, три… десять.

— Вы ничего не хотите мне объяснить?! — шиплю змеей, не выдержав. Правило десяти секунд с треском провалилось.

— Т-с-с, Анастасия, — прикладывает палец к губам Сокольский и снова переключает все внимание на звонящего. Или звонящую… судя по всему, его мать. — Да, мам. Совершенно верно… что? — пауза, после которой желваки на лице мужчины буквально заходили от натуги, а у меня начали нервно балансировать на грани падения в пропасть остатки терпения. — Бред какой-то! Да… да, я помню про ваши традиции, ты мне о них с детства талдычишь…

Что? Какие традиции? Какое детство? У него вообще было детство?! Мне кажется, Илья Сокольский уже родился с таким угрожающим спокойствием на лице и сразу тридцатисемилетний.

Но это все мелочи, а вот брошенное собеседнице как бы невзначай мое имя с формулировкой — подруга — заставило взбелениться и нервно ерзать на стуле в одном из самых фешенебельных ресторанов города, с бокалом вопиюще дорогого вина в разгар рабочего дня. Вот как чувствовала, как знала, что в этом приглашении пообедать есть подвох.

Получи, распишись, Анастасия.

— Ясно. Ждите, — наконец-то дождалась я финала беседы и сжала ножку бокала сильней, когда легким движением руки босс прячет мобильник в карман пиджака и безапелляционно заявляет:

— Предстоящие выходные не занимай, я тебя арендую.

— Ч-ч-что?! — от такой наглости челюсть сжалась до скрипа, а внутри взбунтовалась жгучая ненависть к этому наглецу.

— Что слышала, Настя, — ни один мускул на лице начальника не дрогнул, зато у меня по спине прокатился холодок, и дыхание от возмущения перехватило. — На эти выходные ты в моем полном распоряжении.

— Что вы себе позволяете! — подскакиваю на ноги, отшвыривая салфетку, которая приземляется прямехонько в каменную грудь мужчины. — Я терпела все ваши измывания на работе, нечеловеческий график, дурацкие поручения, унижения и кучу другой ерунды, Илья Сергеевич, но это уже предел! Я вам не кукла и не девушка легкого поведения, чтобы меня арендовать, — сжимаю кулаки и упрямо задираю нос.

В пропасть так в пропасть. Однако этого напыщенного мужлана мой гнев совершенно не прошибает. Только редкие посетители оглядываются на наш столик. Сокольский же сложил свои накачанные рельефные ручищи на груди и смотрит, не мигая, будто прикидывая в уме, придушить здесь или лучше без лишних свидетелей?

— Сколько? — прозвучало убийственно спокойным голосом, разгоняя толпы мурашек по моей коже.

— Я, кажется, сказала…

— Думаю, ты не настолько глупа, чтобы отказываться от взаимовыгодного предложения, Анастасия, — подается вперед мужчина, упирая локти в стол.

— Это…

— Два дня, — снова затыкают меня. — Любые деньги, — поднимается на ноги мой начальник и, бросив взгляд на наручные часы, прячет руки в карманы темно-синих брюк. — Ты мне нужна, Загорская. Хочешь, для убедительности скажу: пожалуйста? — ухмыляется, словно издеваясь, мужчина.

— Я не… — хотела сказать “не продаюсь”, но слова застревают, так как вот деньги-то мне как раз и нужны. От слова очень. — Совершенно любые? Деньги… — прикусываю губу, когда выражение спокойствия на лице Сокольского сменяется удивлением. А я соображаю, как много могу выторговать для себя в этой сделке? Возможно, хватит, чтобы покрыть весь долг?

— В пределах разумного.

Хотелось бы сказать, что наши с ним “пределы разумного” сильно разнятся, но тут же одергиваю себя, снова закипая, стоит только представить, что могут от меня потребовать за такие деньги.

— Я не собираюсь с вами спать! — выпаливаю, красная как рак, а Сокольский молчит. Правда всего мгновение, а потом с его горячих губ слетает хриплый и искренний смешок. Что? Он еще и смеется надо мной?

— Если бы мне нужны были секс-услуги, я бы позвонил одной из своих любовниц, Настя, — смотрит на меня снисходительно, как на несмышленого ребенка.

— Тогда что?

— Кто. Невеста.

— Что?! Да вы рехнулись?! — фыркаю и не могу сдержать нервный смех. Невеста. Серьезно? — Какая из меня невеста, тем более для… вас.

— Что во мне не так?

Ну, начнем с того, что вы каменная глыба без чувств и эмоций, а не человек.

— У нас слишком разный социальный статус, — выпалила, словно заученную фразу, и, кажется, Сокольский подумал точно так же.