Риши поднял руку, намереваясь произнести благословение, но слова замерли у него на губах. У входа в зал грохнула посуда — её выронила из рук Адити. Она стояла, опустив руки, а глаза наполнились слезами:
— На что ты хочешь благословить моего сына? — воскликнула она дрожащим голосом. — Куда отпустить? Он ещё мал! Пусть остаётся дома!
— Матушка, — повернулся к ней Индра, — я уже выше вас! А до сих пор «ещё мал»? Когда ж я вырасту достаточно, чтобы сражаться, как мои братья? Или я вечно буду тем, кому и кумыса пить нельзя?
— Сыночек! И ты тоже хочешь меня оставить, как твои братья? — Адити залилась слезами. — Все меня бросили! Когда дети вырастают, мама им уже не нужна… Раз так, то ступай за своими подвигами и славой! Ступай!
Адити выбежала из залы. Слышно было, как она грохнула дверью своей комнаты. Индра смущённо перевёл взгляд на отца. Что он сказал не так?
— Э… Сынок, — произнёс Кашьяпа неловко. — Подумай о матери: она отправила во взрослую жизнь десять сыновей… И никогда ни слова не говорила, когда они покидали отчий дом, уходя во взрослую жизнь. Её терпение огромно. Расставаться с теми, кого любишь, о ком заботишься, очень тяжело. Но ты — наш последний ребёнок… Больше у твоей матушки не будет детей. Вот она и распереживалась.
— Отец, я одного не могу понять: если я — младший, значит, должен всю жизнь провести при матери? — спросил Индра, и в голосе его слышался вызов, хотя думал он о другом — о том, как стыдно быть «младшим братишкой». — Зачем я тогда родился с молниями и с такой огромной силой, что мне даже молока не хватало, чтобы прокормиться? Лучше бы родился таким, что всем нравится, любит ласкаться и выглядит милым…
— Отличная идея! — внезапно оживился Кашьяпа. — Слушай, сын: если твоя судьба — совершать подвиги, то рано или поздно это случится. А пока сходи к моему брату, риши Атри, в ашрам — ты ведь не былу него ни разу, так? Отнесёшь гостинец от нас с Адити, поиграешь с его младшим. А там и мать успокоится. Давай, возьми гостинец на кухне и ступай, благословляю тебя на это! Запомни: благословение моё — поиграть с младшим сыном риши Атри! Как следует поиграть, чтобы он остался доволен!
— Ну… Хорошо, отец, — нехотя согласился Индра. Ещё с каким-то младшим сыном играть… Действительно, что ли, его все считают малым дитятей?
— Младший сын Атри — ласковый, милый и всем нравится, — проворчал Кашьяпа вдогонку. — Может, от него чему-нибудь научишься, Индра…
Прихватив на кухне гостинец, горсть-другую модаков, и наспех завернув их в чистую ткань, Индра решил сначала заглянуть к матери, чтобы её успокоить. А то придумает себе невесть чего…
— Матушка? — спросил он, стоя у двери в спальню матери. Из-за двери матушки раздавался звон и грохот — она в гневе бросала посуду.
«Хм, — подумал Индра. — Лучше уж уйду по-тихому, а то так и миской в голову получить можно… Если что, отец всё матушке объяснит и без меня». Стараясь не шуметь, юноша вышел на улицу, аккуратно прикрыв дверь дома, и направился за ограду отцовского ашрама.
Тропинка вела его через лес всё дальше и дальше, пока начались совсем незнакомые, чужие места. Индре показалось, что он сбился с дороги — так густо всё вокруг было заплетено лианами и ветвями колючих кустов. Когда юноша почувствовал сильную усталость и голод, он неожиданно услышал какое-то шевеление и сопение в кустах.
— Это кто там? — бойко спросил Индра у кустов. — Покажись!
Всё стихло, а в листве показался блестящий глаз. Он смотрел на Индру не испуганно, а, скорее, весело.
— Догони меня! — предложил звонкий голос маленького мальчика, а затем раздался серебристый звонкий смех. И всё стихло, а глаз исчез.
— С какой стати? — пробурчал Индра и громко крикнул в том направлении, откуда слышался голос мальчика: — Ты кто такой? Как зовут?
Молчание было ответом — похоже, собеседник решил спрятаться. Индра скользнул в кусты, стараясь не задевать веток, и начал оглядываться, не мелькнёт ли где этот мальчишка. Ох уж дети!
Узелок с едой сильно цеплялся за ветки и затруднял передвижение, тем более — бесшумное. Не долго думая, Индра привязал узелок к своим дхоти спереди, как бы забросив его внутрь. Теперь казалось, что у юноши есть небольшой угловатый животик. Освободив таким образом обе руки, Индра ринулся дальше в кусты, постоянно оглядываясь.
То впереди, то сбоку непрестанно что-то маячило — в густой тени леса казалось, что это «что-то» светится, как серебристая рыбка в воде реки. Оно появлялось и исчезало, едва Индре казалось, что он вот-вот схватит источник этого лёгкого сияния. Разглядеть как следует, что именно светится, не удавалось, только время от времени Индра слышал весёлый заливистый смех.
— Какой ты быстрый! — надеясь таким образом разыграть любопытство малыша, чтобы тот сам подбежал поближе, сказал Индра. — А на открытом месте ты тоже быстро бегаешь, или только по кустам?
— Сдаёшься? — весело ответил детский голосок. — Устал уже?
— Устал, — соврал Индра. — Сдаюсь. И дхоти скоро порву, если так продолжим.
— Эх… — вздохнул голосок. — Быстро ты выдохся! Ну ладно…
Деревья и кусты расступились…. в буквальном смысле: они образовали поляну вокруг Индры и обладателя звонкого голоса. На вид это был мальчик лет шести, достаточно пухленький, с очень светлой кожей, светлыми волосами и голубыми огромными глазами. Одет он был так, как отшельники одевают своих детей, — очень просто.
— Как ты это сделал? — удивился Индра, оглядывая расступившуюся растительность. — Ты, наверное, сын мудреца, и у тебя от рождения такие сиддхи?
— Нет, просто деревья — мои друзья, — пояснил мальчик, весело улыбаясь, и погладил ствол. — Спасибо, друзья! А что такое «открытое место»?
— Место, где нет деревьев и кустов, — луг, например, или поле. Или хоть дорога, — на удивление терпеливо пояснил Индра. — Ты что, никогда в догонялки не играл?
— Играл, — мальчик в свою очередь посмотрел на Индру с недоумением. — Как это — нет деревьев и кустов? Разве есть такие места?