— Мне бы вот, — я протянула полевику список нужного, пытаясь не глядеть на него.
Ну не люблю я нечисть в чистом виде. По мне, так лучше пусть прикидываются человекообразными. Полевичок передал список помощнику, и оба зашуршали газетными листами, упаковывая заказ. Из-за прилавка поплыл дурманящий аромат васильков, ромашки и прочих полевых «благовоний». Полевики подошли к процессу со всей серьезностью, и на прилавок лег пакетик с аккуратно уложенными свертками, разве что бантиком не украшенный.
— Вот. Все согласно списку, — отчитался дух. — Проверять будешь?
— А нужно? — прищурилась я. Обмануть ведьму не решился бы самый отчаянный безумец.
— Ну, бывают недоверчивые клиенты, — полевик косо глянул на лешего. — Иногда и свои не доверяют.
— Вы цену заломили! Люди не хотят покупать! — взвился леший.
— Так цену заломили из-за тебя, — полевик тоже не собирался отступать. — Процент он, видите ли, увеличил. Коммерсант фигов!
— Что?! — набычился леший.
— А давайте успокоимся, — подала я голос. — Вот ваши деньги, и мы пойдем.
Полевик взял у меня плату и, отсчитав половину, остальное вернул, злобно сверля глазами лешего.
— Для своих скидка. Не думайте, что мы жмоты последние.
— Я и не думала, — поспешила заверить я. Мне еще участия в разборках нечисти не хватало. — Спасибо, и до свидания.
— Всегда рады, — с нажимом подтвердил полевик. — Мы качество гарантируем.
Леший молча подхватил мои покупки и побрел к своему прилавку.
— Видала, какие нахалы! — сокрушался Филя. — Я за них тут пыхтел, мерз, мок, а они!
— Ну теперь только за себя мокнуть и мерзнуть будете, — успокоила его я. — Зачем вам лишняя морока?
— И то правда, — согласился леший. — Еще что-то брать будешь? Овощи, фрукты. Я знаю, где молоко самое свежее.
— Нет. Я и так все утро тут пробегала, — отмахнулась я.
— Так ты скажи, я вечером занесу, — заботливо предложил Филя.
Доброе отношение приятно всем без исключения: и лешим, и полевикам.
— Не стоит. Если что, я в день отъезда зайду.
— Ну, гляди. Мне не сложно, — леший ласково упаковывал ягоды в мой рюкзак.
Распрощавшись с лешим и получив в виде бонуса связку свежесобранных грибочков, я побрела дальше к видневшимся в зеленых зарослях дачным домикам. Люди живут и даже не знают, с кем говорили минуту назад. Кто ваша консьержка в доме? Старушка — пенсионерка или бездомная волосатка, жена домового? Жившие в деревенских дворах дворовые с появлением крупных городов перепрофилировались в дворников, домовые — в сторожей. Многие лешие официально трудятся егерями в охотхозяйствах. Водяные разводят и торгуют рыбой. А знаете ли вы, кто вообще ходит по улицам городов? Кто сидит рядом с вами в транспорте? Все эти сказочные персонажи никуда не исчезли, их жизнь изменилась, как и наша, заставляя приспособиться к новым реалиям. Мы перестали в них верить, но это не мешает им вмешиваться в наши жизни. Часто случается, что из-под колес несущейся на всех парах машины нас выдергивает случайный прохожий, а нам и невдомек, что это наш собственный ангел-хранитель. А сколько призраков в совершенно осязаемом виде проходят мимо нас?
Легче всего объяснить свои несчастья невезучестью, а не подобранной на улице булавкой. Мы с легкостью позволяем незнакомцу угостить нас в кафе, а потом не понимаем, с чего нас тянет пить чуть ли не каждый день водку. А упивень сделал свое дело, и доволен. Мы все знаем, что пьяницы пьют в одиночку, даже не догадываясь, что это не так. Просто собутыльник видим лишь тому, кого спаивает, а спаивает он реально. И все эти галлюцинации не что иное, как прорыв в тонкий мир, полный как добрых, так и злых существ. Одни живут мирно, иногда делая мелкие пакости, другие видят смысл в изведении людского рода. И не пытайтесь найти в их действиях рациональное зерно. Тонкий мир на то и тонкий, наполненный эмоциями и чувствами, движущими его, наполняющими и питающими. А вот мы, люди, решаем, какими эмоциями наполнить его, и вследствие этого получаем то, что заслужили. Не все наши неприятности и беды связаны с мистикой, но списывать со счетов ее влияние тоже не нужно.
До дома родителей я и вправду добралась к вечеру, обгорев, получив солнечный удар и каждые десять минут отзваниваясь маме о своем местонахождении. И все-таки за городом лето было не настолько агрессивно настроенным, как в городе. Вечер принес прохладу и вкусный запах ночных цветов с полей. В густых зарослях сирени пел соловей, жужжали цикады, ухали совы. Я вальяжно восседала в плетеном кресле, попивая горячий чай со свежезаваренными листиками земляники (лесной!), вокруг лампы порхали ночные мотыльки, самоотверженно тараня раскаленное стекло, даже комары и те жужжали уютно. Глаза устало слипались, мне казалось, что я растеклась по креслу как подтаявшее мороженое.
— Ну, как работа? Нравится? — как бы между делом отозвалась мама, убирая со стола. Видать, Сеня уже доложил.
— Хорошо, — зевая, отозвалась я. — Сеня говорил, у кого я работаю?
— Нет, — отчеканила мама и замерла, готовая внимать.
— Помнишь Кира из моего класса?
— Тот хорошенький мальчик, который за тобой везде ходил? — у мамы глаз наметанный, все-таки стаж.