— Алло, мам, — крикнула я в трубку, придерживая мобильник плечом и втискиваясь в брюки.
— Здравствуй, зайка. Ты как? — ранние звонки по пустякам — мамин конек.
— Хорошо. Вот по делам собираюсь.
— На работу? — обрадовалась мама.
— Мам!
— Все, не говори мне ничего. А то сорвется. Ты когда приедешь в гости? Папа скучает.
— Как только с делами разберусь.
— Ася, мы живем не на Северном полюсе!!! — обиделась мама. — Клубника спеет. Тебе витамины нужны!!!
Мама с папой вышли на пенсию и теперь сидят на даче, отвоевывая остатки урожая у слизней и воробьев. И меня туда все время заманивают правдами и неправдами. Но я, как увижу стройные шеренги грядок, лопаты, сапки, тяпки и прочий пыточный инвентарь, сразу ругаться начинаю и злиться. А когда я злюсь, то после меня ничего расти не хочет. Короче, мама оставила свои порывы привить мне любовь к садоводству, но не оставила попыток подсадить меня на плоды этого занятия, в надежде, что хоть это подействует. Ха!!!! Я ведьма молодая, мне к земле еще привыкать рано.
— Ну хорошо, буду в выходные, — сдалась я.
— Ты хорошо кушаешь? — задала мама свой самый главный вопрос.
У меня иногда складывается впечатление, что другое ее и не волнует. Лишь бы я была сыта и вышла замуж. И если мое питание контролировать родительница не в силах, то второй пункт моей жизни активно форсирует. «Этот день мы приближали как могли» — это про меня, родня спит и видит мою свадьбу. Я — нет. Меня никто брать туда не хочет.
— Да, мам, — вздохнула я. — Сеня и Федя держат все под контролем.
— Дай мне Семена, — строго потребовала мать.
Я закатила глаза, забросила телефон на шкаф и побрела в ванную. Я взрослая женщина, живу одна, зарабатываю (иногда) на жизнь сама. Я ВЕДЬМА, в конце концов!!! А со мной так себя ведут, словно я младенец бестолковый.
— Алле — проблеял домовой. Дальше я слышу только его реплики. — Ага… Прослежу… Ой, и не говорите… Вот и я ей сто раз говорил. Не волнуйтесь, я напомню. Да уже уходит… До свидания.
Мама у меня обычный человек, дар в нашей семье передается через поколение. Домовой и призрак сами решили не прятаться от нее, а Семен еще и вызвался моей добровольной нянькой. Я вообще думаю, что он по ночам ей отчеты о моем времяпрепровождении пишет. А если честно, строить людей (и не людей) мама умеет на ура, тридцать лет работы в детском саду воспитателем закаляют не хуже армии. Характер у мамы сильный — полком командовать может. Но сейчас командует папой — летчиком в отставке.
Дожидаясь возвращения телефона, я пытаюсь привести свою внешность хоть в какой-то порядок. Облик у меня, надо признать, далеко не ведьминский. Ни бездонных черных очей, ни огненно-рыжих кудрей. Правда, то, что при моем появлении не плачут малые дети и не воют собаки, оставляет надежду что перекоса в другую сторону моя внешность тоже не дала. Скажем так, черты приятные, но далеки от идеала, глаза невнятно серые, волосы банально русые, но то, что со мной иногда пытаются знакомиться, оставляет в душе надежду, что я все-таки хотя бы не безобразна.
— Ты в этом пойдешь? — Федя скептически смерил меня взглядом.
— А что? — удивилась я, оглядывая свой наряд в зеркало. Простенько и со вкусом. Голубая шифоновая блузка и укороченные штаны белого цвета. — Я же не в клуб собралась.
— Ты в этом на училку похожа, — покачал головой призрак.
— Федь, кончай лазить по порносайтам и задумайся о душе, — огрызаюсь я. Да, мой наряд лишен кокетства, но зато преисполнен комфорта — в жару самое то.
— Как знаешь, — пожал плечами Федор и скрылся в простенке.
Тоже мне, знаток моды! Это, между прочим, писк сезона. Я злобно принялась терзать волосы расческой, рискуя лишиться и без того не очень пышной шевелюры. Волосы упорно стояли на своем, то есть дыбом. Вздохнув, я завязала их в хвостик (нет, лечь спать с мокрой головой было ошибкой). «Зато так не жарко», — утешила я себя и принялась красить ресницы.
— Ты в этом пойдешь? — всплеснул руками Сеня. Да они что, сговорились? Самооценка у меня и так не ахти.
— Да, — с нажимом подтвердила я. — А что?
— Срамота! — возмутился домовой. — Белье видно, штаны вот-вот треснут! Все напоказ!
— Будешь возмущаться, я надену ту блузку, которую Федя выбрал, — спокойно припугнула я Семена. Если мнения так разделились — наряд в самый раз.
— И куда мир катится? — устало вздохнул домовой и, махнув на меня рукой, поплелся в кухню.
До моего слуха донеслось шуршание кулька с бубликами. «Надо с собой часть взять, а то к вечеру все вытаскает», — рассеянно подумала я, заканчивая мучить тушью правый глаз. На очереди был левый.