Эдатрон. Лес.
Том ll
Глава 1
Вечером, после ужина, Карно вместе с Ольтом отошли от общего лагеря, чтобы провести тренировку и заодно поговорить. Вообще-то тренировка была необязательна, утром Ольт уже хорошо размялся, но он никогда не упускал момента, чтобы лишний раз набить свои руки во владении мечом. Жизнь вокруг была такая, что ему просто необходимо было скорее стать бойцом. К этому аспекту своей жизни он не то, что относился со всем жаром своей мальчишеской натуры, но истово, в какой-то мере даже фанатично. Очень уж жить хотелось, а жизнь в эти мрачные времена зависела от длины и остроты твоего меча и меры владения им. Да и Карно тоже был не против повысить свой уровень, а что Ольт знал гораздо больше, чем пока умел, то Карно это выяснил на собственной шкуре. Но конечно главным было — поговорить. И хотя Карно, блюдя свое реноме старосты, держал каменное лицо, Ольт видел, что его снедало любопытство. Слава Единому не первый день знакомы и Ольт считал, что он просчитал старосту и знал его, как облупленное яйцо. Они как раз вышли на полянку, на которой проводили тренировку, когда у Карно наконец не лопнуло терпение и он, будто безразлично, спросил:
— Ну как, надумал что насчет того, что у Бродра узнал?
— Ну а как же, конечно надумал. Интересные он вещи рассказал. Оказывается, все гораздо глубже, чем мы предполагали. Только в начале ты скажи. Посмотрим, насколько наши мысли совпадают.
— Ты прямо, как наш друг Бенкас. Ему вопрос, а он в ответ два. С чего начнем? — Карно уже достал палки, имитирующие мечи, и разминал запястья
— Начнем с того, что мы узнали. А потом уже сделаем выводы, идет?
— Давай. Но начинай все-таки ты.
— Ну тогда слушай. Если что-то пропущу, то напомни. Граф Стеодр в столице, в земли свои почти не приезжает. Если и приедет, то только за деньгами, а то и вообще управитель и сам их отвозит. То, что графу неинтересно, что происходит на его землях, лишь бы денежки шли. Управляющий использует в своих целях порученную власть и грабит народ. Графу отстегивает, только, чтобы тот не ворчал, а все остальное хапает себе. Так?
— Пока все верно. Продолжай. — палки в руках Карно завертелись мельницей.
— Недавно умер барон Кведр. Управитель должен донести об этом графу, но он промолчал. Спрашивается — почему? Ответ простой — чтобы не узнали наследники. А то понаедут тут, если таковые окажутся, могут и продать место, а денежки в карман. Еще больше людей получается. Этак здесь скоро продохнуть от чужаков негде будет. Но управляющий молчит, весточку своему графу не шлет. А ведь должен. Скрывает он что-то, не нужны ему здесь чужие люди. Можно подумать, что он хочет под себя все графство подгрести, от того и молчит об убийстве баронов, а сам при этом земли собирает. Тут еще сегодня и барона Бродра карачун прихватил. И опять — тишина. И опять выгода управителю, если мы правильно рассудили. Баронство-то свободно. С левой руки твое движение запаздывает, так у тебя мечи в перекрест выйдут. Попробуй одной левой движение отработать.
— Ага, понял. Думаешь все дело в земле? Уже второе баронство, можно и подавиться. Да и земля без титула все равно, что деньги без кошелька. Совет точно отберет, если, конечно, узнает и если герцог Крайвенский раньше не подсуетится и кому-нибудь из своих лизоблюдов не отдаст.
— Ну здесь можно и поспорить. Графства и баронства до сих пор на меч берут и если вовремя кое кому смазать жиром лапу, то и титул — не такое уж небывалое дело.
— Это точно. Но не слишком ли управляющий рискует? От графа сведения прячет, деньги утаивает… Ведь Стеодр может и появиться. Вдруг да найдется добрый человек и все ему донесет?
— Стеодру наплевать, пока денежки исправно идут, крестьянам все равно, кто их налогами душит, поэтому среди них доносчика не найдешь, да и не послушает их никто. Остальных управитель повязал общими делами или запугал. А то почему так легко в графстве крестьян продают и покупают? Все между собой связаны. Риск конечно, но значит управителю есть ради чего так рисковать. Надо просто промолчать, что баронов не стало, а через шесть месяцев деревеньки можно продать другому кандидату на баронство, лишь бы платил, можно хапнуть себе. Но… — Ольт многозначительно поднял палец, — тут на земле Бродра кузнец Кронвильт находит железо. Вот тебе и деньги. И что решает управитель? Он сговаривается с бароном, тот ложно обвиняет кузнеца и продает его с торгов, чтобы никто ничего не узнал. Благо закон в руках у управителя. Но теперь земля барона подорожала и ему уже мало одних налогов с крестьян. Жадность глаза затмила, и он хочет сам устроить добычу железа. Но управителю это как кость в горле, он и сам не прочь наложить лапу на железо, но как это сделать? Говорить-то об этом нельзя, вскроются его делишки, узнает граф и всплывет тайна о железе. Графский палач пытать умеет, да и доброхотов у нас хватает. Кто-нибудь, что-нибудь да слышал. Так бы никто и не узнал, но если начнут копать, то сам понимаешь, здесь крупица, там кроха маленькая… И самое главное, конец всем планам управляющего. Получается, что сегодня, убрав Бродра, мы эту проблему управителя решили. Теперь вопрос — где здесь мы? Попробуй опять двумя руками. В начале медленно и постепенно увеличивай скорость.
— Мда… Ну ты и накрутил. Пока ты все это не сказал, я думал дело простое — пойдем к управителю, грохнем его и все денежки, которые он нахапал загребем себе. Уф… Вот так?
— Да. Не надо сразу переходить на скорость, я же сказал — медленно. Если бы все было так просто. Вместо него граф найдет другого, а то и сам делами займется. Назначит новых баронов и нам тогда не увидать железа, как собственных ушей. Нам это надо? Потом надо не забывать про баронства, которые остались без хозяев. Если граф приедет, то узнает про это и тогда неизвестно, каким волкам он продаст или отдаст в наследство эти баронства. И может еще поинтересоваться, а кто это убил моих баронов? Вдруг он не дурак, а совсем наоборот и не поверит в слухи, что это они сами друг друга? Тогда как бы и нас не прижали. А уж если узнает о железе… Что он будет делать? Так что проблем, если мы уберем управителя, возникнет столько, что разгребать мы их будем долго и не факт, что разгребем.
Ольт замолчал, не развивая дальше свою мысль. Пусть одноглазый сам додумает, тем более, что он далеко не дурак. Вон как лоб морщит. Для себя-то он давно сделал все выводы и наметил дальнейший план действий. Карно подавлено молчал, задумчиво нахмурив брови, не зная, что сказать, при этом не забывая сосредоточенно работать с палками. Ему это дело казалось простым и легким, пока Ольт не поломал ему все его умопостроения. Он даже не стал больше ничего озвучивать, чтобы не показаться смешным со своими смехотворными планами. Оба замолчали.
В это время они отрабатывали веерную защиту, что совсем не мешало разговору. Ольт с такой скоростью вертел своими мечами из чертова дерева, что они превратились в какое-то подобие стрекозиных крыльев при полете. Здесь нужна была полная координация и синхронное движение обеих рук. Карно сжав челюсти медленно повторял, но получалось у него откровенно плохо. Хорошо, что вместо мечей они использовали тяжелые палки, а то при такой работе настоящими боевыми мечами Карно мог остаться без какой-нибудь части тела, а то и вообще без головы. Но он не унывал и постоянно, как только выдавалась свободная минута, тренировался. Вообще-то Ольт считал это зряшной затеей, если ты не природный левша или не начинал тренировки с детства, то чего-то добиться конечно можно, но сколько это займет времени и сколько пота при этом прольется… Лучше довести до совершенства бой одним мечом, но кто он такой, чтобы отговаривать упертого Карно. Сам захотел, пусть сам и будет себе злобным буратино.
Тут Карно заехал себе по голове палкой в левой руке и со стоном присел на корточки. Ольт бросился к нему, не столько осмотреть рану, сколько послушать очередную ругань. Так сказать — изучение внеземной культуры во всех ее проявлениях. Следует сказать, что обогащение языка было взаимным, так как Ольт тоже не стеснялся при случае выразиться на великом и могучем, выдавая его за язык Архо Меда. Надо сказать, что вывести Карно из себя было трудновато, но если это удавалось, то такого разноцветья ругани редко кому удавалось услышать, а Ольт, не надо забывать, все еще учился всему, что можно. Такое уже бывало. Но в этот раз, страдальчески держась за на глазах краснеющее и распухающее ухо, Карно, сквозь пробившуюся слезу, к удивлению, Ольта не прорвался потоком ругательств, а спокойно, даже где-то задумчиво спросил:
— А может мы его в плен возьмем, да распотрошим? Он мне все расскажет, что задумал, даже где и куда свои захоронки запрятал.
— Кого, управляющего? Я и так расскажу тебе, что он задумал. Даже то, о чем он еще и не догадывается, но рано или поздно к этому придет. А что потом? Отпустить? Так он мстить начнет. Убить? Это мы уже обсуждали. Нет. Мы поступим по-другому, — усмехнулся Ольт из головы которого тоже не вылезало то, о чем поведал Бродр, — а не наведаться ли нам к нему в гости, поговорим с управляющим по душам и сделаем ему предложение, от которого он не сможет отказаться.
— И что такого ты ему скажешь, чтобы он признался во всем?
— Говорить будешь ты, вид у тебя более подходящий. А скажешь ты ему вот что…
Последующий час они, позабыв о тренировке, обсуждали тему предстоящего рандеву с управляющим. Обговорив все варианты развития событий, направились к реке умываться, а затем в лагерь. Все равно уже темнело, и дальнейшая тренировка потеряла смысл.
На стоянке все было тихо и спокойно. Раненые чувствовали себя хорошо. Вьюн лениво лежал на телеге, поглядывая по сторонам. В последние дни он сильно выматывался, закупая товары для трактира. В список закупок входило все, начиная с ложек и кончая постельными принадлежностями. Но слава Единому список подходил к концу и с каждым днем Вьюн становился спокойнее и лицо его приобретало все более умиротворенный вид. Кронвильт хвастался очередным нужным приобретением, какими-то щипцами, без которых трудно было начать работу и с помощью которых он грозился выковать себе весь нужный инструментарий. Жена его смотрела на хвастающего мужа с доброй улыбкой и лицо ее было довольным и снисходительным к слабостям этих наивных, как дети мужиков. Уж она-то с умом потратила выделенный семье кузнеца золотой, что ей какие-то щипцы, на которые ушла лишь малая часть денег.
Ольт кивком головы указал Карно на кузнеца, а сам прошел к дальней телеге, стоявшей чуть поодаль от остальных. Через пару минут подошли и староста с Кронвильтом. Кузнец все еще держал в руках щипцы и с жаром показывал каким манером он будет их использовать. Такая экспрессия было ему несвойственна, обычно молчаливому и сдержанному в своих чувствах. А тут, когда невдалеке уже четко и ясно обрисовались черты желанного будущего, он расслабился и дал волю всему тому, что таил глубоко в душе.
— Ага, Ольт! Ты только посмотри на эти щипцы! Смотри, как удобно будет выхватывать из горна железо. Видишь, как сплющены концы? Это, чтобы вовремя ковки изделие вдруг не вывалилось из рук. Я давно искал именно такие…
Все его восторги прервал суровый голос Карно, как будто вылил ушат с холодной водой: