— Щипцы — это хорошо. Ты лучше расскажи нам про железо, которое ты нашел в землях Бродра.
Кузнец сразу нахмурился и насупился.
— А что вам до железа? Все равно они в землях барона.
— А это уже не твое дело, в чьих оно землях. То я буду решать, до чего мне есть дело, а до чего нет. Ты лучше по делу говори.
— Далось вам это железо, — в сердцах бросил Кронвильт. — Руда хорошая, богатая, но там такие люди вмешались, что если вам дороги ваши головы, то лучше туда и не лезть.
— Ты про наши головы не печалься. Лучше про свою подумай, тебе ведь в нашей деревне жить. Где руда, много ли ее, что за люди влезли…? Короче все рассказывай.
Кузнец тоскливо посмотрел в сторону. Ольт его понимал, только-только стало дело получаться, жизнь стала налаживаться, будущее стало обрисовываться в светлых тонах — и тут опять какие-то непонятки и, что самое плохое, с теми самыми людьми, от которых это будущее зависело. Видно было, что очень не хотелось ему, чтобы они вмешивались в гиблое по его понятиям дело.
— Послушай, Кувалда, тебе и самому железо нужно будет. Где брать будешь? — видя тяжкие муки кузнеца, вмешался Ольт, — брать каждый раз на базаре крицы — дорого это будет.
— Дорого-то дорого, зато безопасно.
— А если мы тебе скажем, что никто не узнает про то, что нам скажешь? Тем более обещаю, что барон Бродр уже никогда тебя не тронет.
— Так он вас и послушал. Вы его еще не знаете. Клянусь Единым, более злопамятного человека я еще не видел.
— Так нету его. Говорят, на разбойников каких-то нарвался и сам погиб в сече, и вся дружина его там же полегла.
— Барон Бродр умер!? Не может быть! Это же… Это… Есть бог на свете. Это конечно хорошо, но там и еще есть интересующиеся… А, гори все ясным пламенем! Да, нашел я эту проклятую руду. Можно сказать — случайно. До этого собирал в болотце одном, там наша деревня издавна рудой пробавлялась. Там ручеек небольшой в болото то впадает, вот при впадении этом железо в основном и родится. А тут мне в голову стукнуло, откуда оно тут берется? Может тот ручеек приносит, вот и пошел по течению вверх. И что думаете? Нашел! — тут, видно при приятных воспоминания к кузнецу опять вернулась экспрессия, — нашел горушку небольшую, ковырнул ее, а там руда. И много ее там, вглубь уходит, а как далеко, то не ведаю. Накопал немного, с мешочек, еле допер до дому, — Ольт посмотрел на мощную фигуру кузнеца и представил размеры того мешочка, если даже он «еле допер», — дома ту руду переработал. И вы только представьте — выход железа пополам! На один дильт руды — полдильта чистого железа!
Ольту не надо было представлять. Он знал, что здесь из десяти килограмм болотной руды добывали около двух-трех килограмм железа и это считалось хорошо. Могли и вообще с килограмм выплавить. А тут — половина. Наверняка там и больше могло получиться. При местной плавке потери были неизбежны. Никак нельзя было упускать такое богатое месторождение. Ольт переглянулся с Карно и удовлетворенно прикрыл глаза. Кузнец больше был не нужен.
— Ладно, Кронвильт, спасибо, что сказал. И на следующий раз запомни — все, что узнаешь, должен мне говорить. А я уж сам решу, что нужно деревне, а что нет. А сейчас иди, вон женка твоя что-то заволновалась. Кстати жене не говори про то, что нам сказал.
— Да что я, совсем без ума что ли? — обиделся кузнец. — Никому ни слова. Так я пойду.
— Иди и проверь, все ли набрал. Может еще чего надо. Не стесняйся, обращайся если что, добавлю денежку. — Карно посмотрел в широкую спину уходящего кузнеца, который поняв, что новые начальники довольны, тоже успокоился. — И что? Теперь в гости к управляющему?
— К нему, родимому. Но это будет послезавтра. А сегодня сходим к Оглобле. Вьюна не зови. Пускай отдыхает. Сами путь-дорожку найдем. Чай не в первый раз.
Подождав, лежа в телегах, когда стемнеет и все кроме часовых лягут спать, направились в путь. Опять по тропиночке, да вдоль реки — дорога известна. Оглобля их уже ждал, и обрадовался их приходу. Ученика своего он опять отослал, поэтому они были одни. Ужинать не стали, хотя гостеприимный хозяин и предлагал, а сразу перешли к делу.
— Нас интересует управляющий графа, — сразу без обиняков выложил Карно, — с кем живет, с кем дружит, вообще все, что можно про него узнать. И где живет, сходим завтра — посмотрим на нору. А вечерком расскажешь нам, что узнаешь.
— Да что за день можно узнать? Хотя есть одна возможность, мне тут один стражник заказал сапоги новые пошить. Обещался ему послезавтра, но они у меня почти готовы, посижу ночку, доделаю к утру и отнесу их к нему. Скажу, что деньги очень нужны. Ну и спотыкача возьму кувшинчик, а там уж все расскажет, что знает. Хоть и северянин, но воин воина всегда поймет. А кто лучше знает начальника, как не его подчиненный?
— Дельно. Но смотри, чтобы он ничего не заподозрил. Ты в любом случае должен чистым оставаться.
— Не переживай атаман, — Оглобля перенял привычку Вьюна величать Карно именно так. Хоть что-то, напоминавшее армию, которую он всячески ругал, но вспоминал с ностальгией. — А живет он у замка графа. Там у него домик отдельный. Не пропустишь, возле него всегда пара человек стражи стоит.
— Ладно, тогда бывай. До завтра.
— До завтра атаман.
Утром, как обычно потренировались, и после завтрака, оставив дружину охранять разбухающий от покупок обоз, направились в город, каждый по своим делам. Карно с Ольтом, прихватив с собой Вьюна, лишние глаза в таком деле не помешают, отправились смотреть на замок графа. Ну что сказать? Не произвело на Ольта сильного впечатления это деревянное недоразумение, громко именуемое замком. Понятно, почему граф так не любит посещать свои владения. Наверно стыдно смотреть на покосившийся частокол, окружавший так называемый замок, и осевшие от старости строения, возведенные наверно еще при Мальте Четвертом. Все это, ничуть не стесняясь своего внешнего вида, находилось в самом центре городка. Полузасыпанный ров, давно уже позабывший, что он предназначен для обороны, порос травой и там паслись овцы и козы. Сам замок напоминал Ольту чем-то древнерусские терема, что вместе с их запущенностью доставляло достоверности. Видно такой исходный строительный материал, как дерево, породил и сходные решения в сфере строительства. Главный терем возвышался над остальными строениями всеми своими тремя этажами. Вокруг теснились дома поменьше, соединенные между собой какими-то мостиками и переходами. Все это составляло когда-то один ансамбль, но сейчас кое-какие строения выбивались из общего ряда. Всем своим внешним видом, пустыми глазницами окошек и открытыми дверными проемами, они говорили, что в них никто не живет и всем глубоко на это наплевать. Крыша на конюшне на конюшне просела и чернела провалами, а скотница безмолвствовала, свои молчанием подтверждая, что здесь даже навозом не пахнет, не то, что скотиной. Да и само главный терем запертыми дверями показывал, что он давно уже не жилой. И судя по тому, что никто не занимался ремонтом, хозяин всего этого непотребства не думал сюда возвращаться. Все говорило о разрухе и запустении.
Только у ворот притулилась добротная большая изба, из трубы которой курился дымок. Но не было рядом ни курятника, ни свинарника с овчарней, что было присуще крестьянским дворам. Только небольшая конюшня на десяток лошадей. Вот возле этой избы и стояли в вольных позах двое стражников. По выражениям их лиц было видно, что эта служба только для порядка, а никак действительно для обороны. Не от кого здесь было обороняться.
Еще одно строение в замке имело жилой вид — это казармы. Когда-то в них располагалось сотни три воинов, но сейчас гарнизон замка был гораздо меньше и поэтому воины расположились вольготно и каждый по своему разумению. Кое где казарма была поделена на отсеки и там слышались женские и детские голоса. Ольту эта картина напоминала не жилище для военных, а малосемейки барачного типа, чем они собственно и были. Сами воины ходили в чем попало, только не в военной сбруе. Только три отряда, по десятку воинов в каждом уходили на службу, одевшись по такому случаю в кожаные доспехи. На пристань, рынок и в патруль по самому городку.
Сам управляющий выходил только один раз и пошел в избу, в которой когда-то лесовики перебили обнаглевших стражников. Видно это было официальным строением, в котором сидела местная власть. Высидел там время до обеда и пошел домой. И больше на глаза не появлялся. Видно рабочий день кончился. Ни строгой дисциплины, ни хоть какого-нибудь распорядка в жизни гарнизона Узелка Ольт не заметил. Впрочем, чего еще можно было ожидать от провинциального городка.
Наблюдали весь день с небольшим перерывом на обед, который провели в ближайшей харчевне, куда сходили по очереди, чтобы ни на мгновение не прерывать слежки. Отметили время смены караула, который, как оказалось, менялся каждые шесть часов. Ближе к вечеру, дождавшись очередной смены караула, пошли к своему обозу. Надо было подготовиться к ночному визиту. По пути обсудили планы и роли. Жизнь здесь была до того проста и безыскусственна, что и план посещения управляющего был столь же примитивен.