— Подождите, — я не дал Кривозубу дотронуться до сабли, трансфигурировав мышь и бросив ее на рукоятку. В тот же миг она истлела в прах. — Я думаю, вам лучше осмотреть ее в моих руках.
— Что же, — лицо гоблина стало кислым, будто он съел десяток лимонов за раз. — Клейма я не вижу и не чувствую. Прошу прощения за беспокойство по этому поводу. Но есть еще один вопрос.
— Какой же? — вот сейчас мне даже стало интересно.
— По какому праву вы выдаете кредиты в своей лавке? Вы разве не знаете из договора моего народа с Министерством Магии от 1865 года, что вся банковская система передается в управление гоблинам? И что волшебники не имеют права создавать новые? — гоблин снова почувствовал себя хозяином положения и оскалился пуще прежнего. Впрочем, Изя давно рассказал мне, как решить эту проблему, при этом больно щелкнув гоблинов по носу.
— Отчего же, я это знаю, — ответил ему скучающим тоном я. — А также я знаю, что юридическое определение кредита предполагает получение выгоды со стороны выдающего в виде процентов или иных благ. Я же процентов не беру, поэтому мой магазин выдает займы, которые не подпадают под договор от 1865 года как вид банковской деятельности.
— Погодите, — поперхнулся гоблин чаем. — Как это «без процентов»?! Может быть, это ваша временная акция?
— Видимо, вы слишком плохо осведомлены, — если бы я ему рассказал, что мне вообще плевать на прибыль, так как в любой момент могу создать несколько тонн золота, его бы инфаркт, наверное, хватил. Более того, для меня нет большой разницы между созданием того же магомобиля в самой простой комплектации или из платины с бриллиантами и шелковой обшивкой, так как и тот, и другой я делаю, по сути, из трансфигурируемого мусора. Как сказала бы моя бабушка — из говна конфетку. Разница в цене нужна только для самих покупателей, чтобы создавать образ качественного товара. Обывателю сложно привыкнуть к тому, что и дешевая вещь может быть качественной. Был такой интересный случай с сигаретами «Парламент». Их особенностью было то, что они были с фильтром и продавались недорого. Но продажи шли как-то вяло, людям, покупающим недорогие сигареты, «Парламент» казался слишком слабым. И тогда компания «Филипп Морис» провела ребрендинг, сделала их в три раза дороже и стала позиционировать как сигареты для элиты. Продажи выросли в десятки раз, так как именно более состоятельные люди оценили преимущества фильтра. — Но я действительно не беру проценты в принципе. Правда, и срок рассрочки у меня ограничен годом.
— Вы же понимаете, что таким образом подрываете нашу банковскую систему? — со скрытой угрозой и недовольством сказал он.
— С чего бы? Я даю займы только на покупку моих товаров и ничего более, — я понимаю, почему гоблины так бесятся. Маги редко берут у них в долг, стараясь занимать у знакомых по причине конских процентов. Если в обычном мире Банк Англии выдает кредиты под два-три процента в год, то гоблины под двадцать-тридцать. Взять же кредит в обычном мире и обменять деньги в Гринготтсе мешает та же жадность гоблинов, которые разменивают их чуть ли не в половину дешевле реального курса. По сути, магический мир сам вынуждает магглорожденных полностью уйти в простой мир. Аристократы же наоборот — им зачастую деньги просто некуда тратить, так как магический мир не особо разнообразен на развлечения, а что-то новое появляется довольно редко. Так вот, если учесть все это, то получается, что кредиты берут очень редко и только тогда, когда выбора особого и нет. Я же своим вливанием целой индустрии развлечений, причем довольно дорогой, мог бы восполнить этот недостаток и дать гоблинам немало прибыли. Но вместо этого они пролетают мимо и по закону сделать ничего не могут. А если учесть, что вскоре кто-нибудь додумается покупать у меня товары и перепродавать их чуть дешевле другим, чтобы таким вот обходным способом получать практически беспроцентный кредит… То я знал, что конфликт с гоблинами неизбежен. Волшебники допустили большую ошибку, сделав монополистами вид одних из самых жадных существ на планете, к тому же враждебный им.
— И все же, я надеюсь на ваше понимание и отмену этой неадекватной системы займов. За это мы можем предложить сотрудничество с нашим банком и льготные кредиты.
— Хахаха, — тут я не выдержал и расхохотался, утирая слезы. Конечно, это была игра, мне же нужно было показать, насколько смехотворно их предложение. А заодно и показать себя не опасным противником, а юнцом, который не умеет сдерживать свои эмоции. — Вы серьезно предлагаете мне лишиться большей части клиентов, чтобы что? Чтобы потом вам же и приносить прибыль? Не считайте меня идиотом, мистер Кривозуб, и я не отвечу вам тем же.
— Что же, — хмуро сказал гоблин, вставая и направляясь к камину. — Вы не послушались голоса разума. Посмотрим, сколько ваша лавка продержится в Англии. Мистер Дамблдор, спасибо, что устроили встречу, до свидания.
— Зря вы так, мистер Пирс. Вы приобрели серьезного недруга в лице гоблинов, которые оскорблений не прощают, — покачал головой Дамблдор после того, как Кривозуб ушел через каминную сеть.
— Директор Дамблдор, гоблины считают оскорблением существование всех, кто получает прибыль большую, чем они. Если на этом все, то я отправлюсь сейчас в свой магазин, сами понимаете, у меня появились дела.
— Конечно, конечно, не буду вас задерживать, — ответил с улыбкой старик, и я ушел, откланявшись.
В данный момент гоблины законно мне ничего не смогут сделать. Повторить мои изобретения и демпинговать цены? Пускай попробуют, все это магическому миру будет даже полезно. Наймут убийц? Слишком грязно для них, да и нанимать придется магистра, что даже для гоблинов дороговато. Попробуют подставить? А вот это возможно, достаточно распустить слух о ненадежности моих артефактов, подогнать пару «пострадавших», имитировать несколько несчастных случаев, и все, финита ля комедия. Репутацию после такого восстанавливать будет долго и тяжело. Но их проблема в том, что подобные случаи предусмотрены. Мало того, все мои изобретения прошли долгие испытания и симуляции Хала, а также имеют дублирующие системы и «черные ящики» — записывающие устройства, которые покажут все, что делали с моим артефактом. И выявить его наличие очень даже непросто — чары, руны и строение артефактов специально запутаны, защищены от вторжения извне и закрыты иллюзиями по методике Финеаса — полуправда лучше, чем чистая ложь. Какую-то личную информацию они не записывают и созданы исключительно для сбора информации о самом устройстве. Самое интересное, что его извлечение ведет за собой нарушение гарантии, и в инструкции об этом написано. Но маги читают инструкции еще реже, чем обычные люди. В любом случае, стоило предупредить остальных быть внимательнее и обращать внимание на возможные провокации и подставы. С этим я и вернулся обратно в Авейлон.
— Таки шо я вам имею сказать, мистер Пирс, домового вашего я купил, буквально от сердца отрывал заработанные вашим потом кровные. Эти японцы как мой заклятый сосед Мойша — за лишний шекель готовы были удавиться! — Изю я встретил в своем кабинете в доме, где разбирал иллюзорные отчеты и доклады. Хал, конечно, все и так проверяет, но и самому не мешает быть в курсе дела.
— Это замечательно, мой друг, надеюсь, вы в накладе не остались? — усмехнулся я.
— Как можно так недооценивать своего слугу? До того, кто в Одессе зимой торговал снегом им таки как от Земли до Марса.
— Видели мой разговор с Кривозубом? Я вам пересылал через ингениум.
— Да шоб они так жили, как прибедняются, — ответил мне он и тут же перешел на серьезный тон. — Я таки думаю, у нас серьезные проблемы. Знаю я род своего папани, они так просто нас в покое не оставят.
— Предупрежден — значит вооружен. С документами у нас все в порядке?
— Комар носа не подточит, или я не Изя Вассерман, — ответил мне он, вытаскивая из кармана свиток с иероглифами. — Это ваш запечатанный домовой. Японцы знатные затейники в этом плане. Вытащен из броненосца Микаса — это у них музей такой на воде.