— Что с тобой? — испуганно воскликнула мать Андрея, увидев, что сын смотрит на нее застывшими и ничего не понимающими глазами. Но мальчик быстро взял себя в руки, отогнал навалившиеся на него чужие эмоции и с несчастным видом опустил голову.
— Мам, — пробормотал он, глядя в пол. — Ты прости меня, пожалуйста. Я не подумал, что ты за меня волнуешься. В следующий раз я сразу домой прибегу — и ты увидишь, что на меня никто не напал.
— Очень надеюсь, что так и будет, — смягчилась мать и, чмокнув сына в макушку, велела ему мыть руки и идти ужинать.
Вешая куртку в шкаф, Андрей достал из кармана зеленую стекляшку и переложил ее в задний карман джинсов. А когда домой пришел отец, незаметно сунул в карман руку и дотронулся до своей таинственной находки, одновременно запрокидывая голову и встречаясь с отцом глазами.
Внешне их приветствие друг друга выглядело, как обычно: старший Свечников рассеянно кивнул сыну, спросил, как у него дела в школе и сделал ли он домашние задания, а затем, почти не слушая его ответов, ушел на кухню. Но Свечников-младший за эту пару минут сумел узнать о своем отце столько, сколько тот не рассказывал ему о себе за всю его сознательную жизнь. Оказалось, что отец так мало с ним играет и разговаривает вовсе не потому, что Андрей ему не интересен. Наоборот — Андрей очень хорошо почувствовал сожаление отца о том, что он опять пришел поздно и сегодня уже не успеет как следует пообщаться с сыном, сожаление, которое перекрывали голод и усталость, такие сильные, что отцу тяжело было даже просто выслушать ответ на свои вопросы. Правда, к этим чувствам примешивалась и некоторая радость от того, что в последнее время он так много работал не зря и что к лету ему удастся скопить достаточно денег, чтобы поехать всей семьей в отпуск и уж там у него будет достаточно сводного времени, чтобы уделить внимание жене и ребенку.
Еще вчера, когда Андрей услышал от Митьки про летающую тарелку, он собирался при первом удобном случае порасспрашивать отца о том, что тот думает об НЛО, но теперь решил пока не приставать к нему с разговорами, чтобы пап смог хотя бы немного отдохнуть. Вместо этого мальчик долго сидел в своем углу, разглядывал удивительный кусочек стекла и пытался представить, что еще он сможет узнать, благодаря этой прозрачной светло-зеленой вещице.
Следующая неделя оказалась для Андрея очень насыщенной. Найденное на пустыре стеклышко открыло ему глаза на огромное множество «странностей», которые раньше раздражали его в одноклассниках, учителях и других знакомых людях. Выяснилось, что отличница Зинка, которая всегда так высокомерно разговаривала с не слишком успешными в учебе мальчишками, на самом деле страшно им завидует, потому что они, в отличие от нее, не были вынуждены целыми днями сидеть то за уроками, то за пианино и бояться, что после каждой, самой крошечной ошибки родители на несколько дней перестанут с ними разговаривать. А двоечница Ксюша, которая, как все думали, вообще никогда не учила уроков, потому что молчала, если ее вызывали к доске, на самом деле знала все предметы вполне прилично, но стеснялась отвечать перед классом, а когда учителя повышали на нее голос, и вовсе переставала что-то соображать от страха — на нее постоянно кричали дома, и она с детства этого боялась.
Еще более удивительные открытия Свечников сделал, заглядывая в глаза взрослым людям. Ну вот кто бы мог подумать, что вредная математичка Ирина Семеновна, постоянно задававшая на дом огромное количество задач и ставившая двойки даже за несерьезные ошибки, нежно любит ждущую ее дома собаку и торопится после уроков домой, чтобы поскорее ее приласкать? Или что сосед Дмитрий, которого весь подъезд считал веселым компанейским парнем, набивался ко всем жильцам в друзья вовсе не потому, что хорошо к ним относился, а для того, чтобы у него всегда была возможность одолжить у кого-нибудь денег?
Андрей шел из школы, вертя в руке заветную стекляшку, и думал о том, что живется ему теперь гораздо легче, чем раньше. Дружить он стал только с теми ребятами, кто относился к нему по-настоящему хорошо, а всем тем, кто приглашал его в свои игры, чтобы потом попросить списать домашнюю работу или ради еще какой-нибудь выгоды, вежливо (а иногда и не очень вежливо) отказывал. Дома он всегда предлагал матери свою помощь именно в те моменты, когда она была особенно уставшей — и радовался, ощутив ее искреннюю благодарность. А в школе наловчился, отвечая у доски, «читать» эмоции учителей и, в зависимости от того, чувствовали ли они одобрение или недовольство, догадываться, правильно ли он излагает заданный материал или же его занесло куда-то «не туда».
Правда, кое в чем Свечникову в последнее время стало, наоборот, сложнее. Раньше, когда его дразнили другие школьники или ругали взрослые, он просто решал, что эти люди — злые и вредные и что он может с полным правом на них злиться и обижаться. Но стоило ему заглянуть этим противным людям в глаза, сжимая в руке зеленое стеклышко, и оказывалось, что в действительности они далеко не такие плохие, как ему представлялось. Почти в каждом из них находилось какое-нибудь доброе чувство, почти все, как ни трудно Андрею было в это поверить, кого-нибудь любили или уважали. Кроме того, на самого Андрея многие обидчики сердились просто потому, что были в тот момент не в настроении, и кое-кто из них почти сразу начинал жалеть, что сорвался на мальчике. И как прикажете на таких обижаться?
— Девочка, да решайся же, твоя мама от такого подарка в восторге будет! — чей-то громкий голос, прозвучавший у мальчика над ухом, вывел его из задумчивости. Андрей понял голову и увидел молодого парня, показывающего стоявшей рядом с ним девочке лет десяти маленькую ярко-синюю блестящую коробочку. Свечников вспомнил, что у его мамы была похожая коробка, только размером побольше, и хранился в ней флакон духов.
— Всего триста пятьдесят рублей, а в магазине такие духи стоят все восемьсот! — убеждал молодой человек девочку. А та с сомнением поглядывала то на коробку, то на зажатый в руке кошелек.
Свечников замедлил шаг, подумав о том, что его мама тоже наверняка обрадовалась бы такому подарку и триста пятьдесят рублей у него как раз должно набраться — отец вчера расщедрился, выдавая ему деньги на карманные расходы.
— Что, мальчик, тоже хочешь маме подарок сделать? — продавец духов заметил Андрея и переключил свое внимание на него. — Это новые французские духи, я их распространяю без торговой наценки, поэтому они тебе обойдутся…
— Это вовсе не новые духи! — возмущенно выпалил Свечников. — Это флаконы-пробники, которые должны бесплатно покупателям выдаваться! И вдобавок просроченные! — он быстро повернулся к изумленно хлопающей глазами девочке. — Не покупай у него ничего, это обман!
— А ну пшел отсюда! — «распространитель» духов замахнулся на Свечникова свободной рукой, и Андрей еле успел увернуться от удара.
— Бежим! — взвизгнула девочка, и они с Андреем вместе бросились за угол.
— Держите мелких, они у меня кошелек вытащили! — тут же завопил разоблаченный мошенник. Обернувшись через плечо, Свечников увидел, что тот гонится за ними — а в следующий момент, споткнувшись об оказавшийся у него на пути обломок кирпича, полетел на землю и едва успел выставить вперед руки. Под левой ладонью что-то громко хрустнуло.
— Скорее! — девочка метнулась обратно к Андрею, схватила его за руки и помогла ему встать. — Скорее, бежим, а то он нас в милицию сдаст!!!
Мошенник и правда был уже совсем близко, и Андрей поспешно вскочил и помчался дальше за своей случайной «подругой по несчастью». Помчался, оставляя позади раскрошившуюся на множество мелких осколков инопланетную стекляшку…
— Сюда, сворачивай! — зашипела на него девочка, показывая рукой на узкий проезд между двумя высотными домами. Андрей побежал за ней, и они влетели в маленький заасфальтированный двор, в который выходили двери нескольких подъездов. Девочка подбежала к одной из них, дернула ее на себя и юркнула внутрь, втащив за собой своего спасителя.