А потом у меня запульсировал браслет на руке.
— Эльвин!
— Я вижу, — кивнул он энергично и начал еще быстрее пробивать нам дорогу, используя и заклинания, и собственные руки.
Кажется, навстречу нам тоже кто-то пробивался.
Браслет пульсировал все сильнее. Получается, наставники не врали — он не только ограничивал меня в правах и передвижении в течение двух лет, но и действовал как маячок.
Дело пошло веселее. Нет, мне не было страшно и прежде, что мы задохнемся или еще что — не с Эльвином точно. Но сам факт, что нам помогают, что нас не бросили, а очень даже желают видеть на свежем воздухе придавал мне сил.
Хм… много народу желают.
Потому что когда, наконец, я выползла в раскопанный проем, подталкиваемая другом сзади, то увидела целую толпу.
Понятно, что в связи с таким событием здесь должны были собраться и стражники, и какое-никакое руководство цирка, и даже праздная публика, но то, что их будет столько, а место будет оцеплено, и во главе я увижу чуть ли не все руководство управления, в том числе коммандера Констанса Лондона, моего коллеги Мэтью и хмурого яра Декстера Кингсмана — этого я точно не ожидала.
И вряд ли они появились здесь ради простой попаданки…
Даже забыв отдать честь — или в этой ситуации надо присесть в реверансе? Вечно путаю — я резко повернулась к другу и прищурилась:
— Ты что… переодетый принц в гриме?
Четверо на месте происшествия, не считая попаданки
Эльвин не успел отреагировать на мой вопрос. Ему помешал чужой голос с прохладной ленцой:
— Разве попаданкам не показывают портреты членов правящей семьи?
У меня аж кудряшки распрямились от этого тона и слов. Растянула губы в нарочитой улыбке и повернулась:
— Яр Декстер Кингсман… Уверена, вы и об этом знаете со стопроцентной точностью.
Хмуро уставилась в льдистые глаза, явно давая понять, что его «любезность» по отношению к попаданкам как-то слишком нелюбезна. Но сухарь в твидовом костюме даже бровью не повел. Лишь наклонил немного голову и изучил внимательно — от кудрявой макушки до грязных пяток, будто по одному только внешнему виду был готов поставить и диагноз, и мотив.
Черт, меня же не подозревают ни в чем?
— Ирэн, как я рад, что с тобой все в порядке! — подскочивший Мэтью прервал наше противостояние взглядов и накинул мне на плечи форменный китель, а в руки сунул фляжку с водой, из которой я жадно попила.
— Вы очень любезны, — с некоторым удивлением прокомментировал действия рыжего Эльвин, а потом наклонился ко мне и сказал очень мягко, — Нет, Ири, не принц.
— Не принц, но сойдешь… — пробормотала едва слышно и снова глянула на него испытующе, — Тогда ты…
— Но мой род достаточно древний, чтобы нас берегли, — поморщился, как-будто сам факт бережного отношения вызывал у него антипатию.
— Спасибо за отличную работу, мири! — раздался новый глас, и тут уж я не стала думать — отдала честь. Дагерротипный портрет коммандера Лондона висел у нас на первом этаже, так что его принадлежность к драконам, древним родам и сильным мира сего у меня не вызывала сомнений.
Чуть отступила — все-таки одна маленькая, чумазая и лохматая попаданка на четырех нависающих над ней сильных драконов это слишком — и пробормотала:
— Это не работа была, я друга спасала.
— В нашем деле каждая минута — работа. А в вашем случае так точно…
Вздохнула. Понятно, что мой дар находить приключения даже там, где их не должно быть, и спасаться даже в том месте, где спастись вроде и не возможно, не должен был оставаться секретом для руководства и коллег, но… Но как бы в связи с этим кто чего не придумал.
— Расскажете, что именно произошло? — спросил коммандер на удивление мягко. А ведь мог и приказать, если чего не хуже — например, надеть наручники и отправить в управление по подозрению в покушении на представителя славного рода. У меня не было ложных ожиданий по его поводу — при всей евнешней мягкости, благородстве и привлекательности коммандера, Управление он держал в железном кулаке. Или, как здесь говорили, «в серебряном».
— Хочу уведомить вас, яр Лондон, что я здесь не только как пострадавший, но и как защитник этой мири… — вмешался вдруг Эльвин, подумавший, скорее всего, о том же.
Прелесть какая.
— Хочу уведомить вас, яр Томас, что Управление никогда не дозволяло вашей Коллегии вмешиваться в свои дела, — коммандер подобрался, — Мири Джонс в данный момент при исполнении, так что отвечать будет по форме и в защитниках не нуждается.
Ой-ой-ой, как смерили друг друга взглядом два дракона!
Так что я поторопилась со своим рассказом, стараясь не упустить ни детали и отвечая на вопросы со всеми возможными подробностями.
А их было не мало.
И от коммандера, и от Мэтью, которого, как выяснилось, приставили к этому району на дежурство, и даже Эльвин, поняв, что никто меня ни в чем не обвинит, не только рассуждал, но и спрашивал. К нам то и дело подходили стражники и инспекторы — рассказывали, как продвигаются «раскопки» и что там обнаружено, несколько раз почти прорвались репортеры, с требованием пояснить ситуацию — но были отогнаны — дважды обращался очень бледный директор цирка…
Молчал лишь стоявший рядом со мной Декстер Кингсман. Вот только я была уверена, что молчал не потому, что не знал что спросить — его скучающее лицо ясно говорило, что он и так все понял.
И про меня, и про происшествие, и кто был тому причиной…Бр-р.
В какой-то момент я выдохлась.
Раз — и выключили. Погода испортилась, накрапывал дождь, а замерзшая и голодная попаданка при исполнении очень хотела вернуть, наконец, свой законный выходной.
Глаза закрывались уже от усталости… Но я моментально встрепенулась, когда услышала от коммандера:
— Странно, но никаких взрывчатых веществ или следов заклинания не обнаружили. Впору поверить в проклятие Томасов…
Проклятие Томасов
Судя по лицам окружающих что имелось в виду поняли все, а не только Декстер — я знаю все лучше тебя — Кингсман.
— Какое такое проклятие Баскер… Томасов? — всплеснула руками.
Я-то не поняла.
Драконокомандующий замолчал, противнодраконистый хмыкнул, коллега по драконам насупился, а мой светловолосый друг вздохнул:
— Существует убеждение… что мой род преследует проклятие. Что ни один из прямых наследников рода не доживет до тридцати. Мой прадед — и вынужденный глава рода — был из соседней ветви. Их с прабабкой первенец еще маленьким погиб при пожаре. Мой дед тоже младший сын, отец — племянник, да еще и по дальней линии. А я… ну, пока еще прямой наследник. И все еще жив.
Последнее прозвучало свирепо и не мне. Самому пространству, похоже.
— Пи…ц, — только и смогла сказать. А потом спохватилась, — Я имела в виду, что это просто ужас.
— А что там за слово вы использовали первым? — заинтересовался коммандер, но я сжала губы и помотала головой. Типа, хоть пытайте меня — не скажу. — И вы… верите? — уточнила вместо этого.
И как-то не понравилось мне, что этот вопрос вызвал у каждого из присутствующих то ли уныние, то ли смирение. Я аж задохнулась от ужаса — неужели мой друг…
— Большинство склонно теоретизировать до того, как появляются факты, — помощь пришла откуда и не ждали, и я с надеждой уставилась на яра Кингсмана, — Нельзя сначала построить теорию — тогда любые факты будешь под эту теорию подгонять и весьма успешно.
— Но все мои предки погибли… — вспыхнул Эльвин.
— И вы тоже стремитесь на небо побыстрее? — поднял одну бровь брюнет.
Я поспешила прервать зарождающуюся перепалку:
— Скажите, так что вы сами думаете по этому поводу?
— Я не занимался расследованиями в те времена, когда наследники рода Томасов сгорали в пламени, — сыщик-всея-Блэтфорта даже тоном дал понять, что если бы он занимался — точно бы всё-всё раскрыл, и я вдруг испытала к нему острую приязнь за подаренную мне надежду, — Возможно, магические заклятия имели место быть, но сегодняшнее происшествие не имеет отношение ни к родовым проклятиям, ни к тому подобным пережиткам старины и ископаемых магических верований.