- А пчелы между тем изменили поведение?
- Да, - неохотно согласилась Линда. - А ты откуда знаешь, это пока закрытая информация.
- Я, конечно, не биолог и всех тонкостей не понимаю. Но Пашку я знал лучше, чем все остальные, даже, наверное, лучше чем ты, - я сказал так нарочно, хотя прекрасно знал, как и вся экспедиция, что девушка давно и безнадежно испытывала к погибшему нежные чувства и в состав первой экспедиции прорвалась исключительно на желании быть рядом с Павлом.
Девичьи глаза вновь подозрительно заблестели, и, понятно, она обиделась. Но я почувствовал, так сейчас и надо, от жалости будет только хуже.
- Ладно, - она вздохнула будто что-то поборов в себе, - ты прав.
Павел не мог это писать в бреду. Только не он. А зная, что умирает, - последние слова прозвучали гортанно грубо, но вскоре голос девушки вновь выправился, разве что зазвучал тише, - он писал самое важное. И подтверждает мою версию именно изменившееся после его гибели поведение пчел. Они больше не жалят. Даже при угрозе их жизни, вообще под любым воздействием. По меньшей мере в присутствии человека, в том числе и животных не жалят.
Девушка резко наклонилась вперед и постучала ноготком по стеклу террариума. Я тоже разглядывал их - маленьких убийц моего лучшего друга. Бурые, невзрачные, немного крупнее обычных земных пчёл - они неторопливо ползали, взбираясь на сухие стебельки торчащих из настила травинок, и лениво чистили крылья, совсем как обычные мухи. Еще неделю назад, до гибели Павла - главного биолога экспедиции, никто и подумать не мог, что они опасны, настолько летуньи были вездесущи.
- Кстати, прибыв утром в лагерь, я вообще ни одной пчелы не увидел поблизости. У входных шлюзов, например, они же всегда роились у входа? Для техников, помнится, целая проблема рисовалась - не пустить жужжалок внутрь.
- Верно, этих, - Линда указала на террариум, - мы изловили вовремя, сразу же из того самого улья. Павлов улей опустел на следующий день. Остальные пчелы тоже словно испарились. Это при том, что мы предполагаем о скудно малом медовом запасе в ульях. Отчего - мы не знаем, может быть год не медоносный. Павлов рой практически голодал, но так или иначе он бросил улей. Вот просто снялся с насиженного места и исчез. Чен, конечно, приводит кучу версий, например о сезонной миграции...
- Но ты не веришь?
- Я верю Павлу, но что... что мы можем сделать?
Девушка гибко распрямилась и резко поднялась с места. Сделав пару шагов к лабораторным стеллажам, выудила из маленького шкафчика скляночку и шприц.
- "Одна вторая"? - догадался я.
- Чен пропажу сразу заметит.
- И?
- Что и? Ты что предлагаешь?
Входная дверь отворилась, и в лабораторию ввалился Чен, словно только и ждал приглашения.
- А вы чего тут в полутьме делаете? - спросил он, но большой свет не включил, двинулся к нам на яркий огонёк от террариума. Экономить энергию - привычка въедливая, а теперь, наверное, и полезная. Неизвестно ещё для каких целей и в каком количестве запас энергии понадобится нам на планете.
- Извини, друг, - прошептал я, когда Чен проходил мимо.
Коротким точным движением вырубил парня. Ударил ровненько, как учили, и не думал, что в таких вот обстоятельствах пригодится. Чен мгновенно обмяк, и мне пришлось скоренько его подхватывать, иначе бы поверженный мной, весьма ценный для экспедиции биолог, ещё и ударился при падении обо что-нибудь, слишком тесно всё тут обустроено, впрочем, как и во всём, наспех оборудованном лагере.
- По логике, последствий никаких для него быть не должно. В себя придёт минут через десять, от силы через полчаса. - Прокомментировал я для Линды. На девушку глянул мельком. У неё только глаза шире сделались, но особого удивления в них я не увидел, так, лёгкую озадаченность.
- Чего стоишь, верёвку давай. Мы ведь не хотим, чтобы кто-то тревогу поднял, по меньшей мере до утра?
- Ага, - оживилась Линда.
***
Через полчаса мы мчались на моём лёгком шлюпе, едва не касаясь днищем густой равнинной травы. Кучерявый массив леса стремительно надвигался. Тепловые поисковики и прочую требуху, вроде бы всё что нужно, взяли с собой. Мысли непослушно сбивались, то и дело возвращая меня в картинку с крепко связанным Ченом, сиротливо лежащим без сознания в лабораторной подсобке. Совесть, будь она не ладна, но ведь другого выхода не было? Слишком правильный Чен, никуда бы он нас с Линдой не отпустил. Главное дальше не ошибиться. "Одну вторую" вколем мне, ни в коем случае не Линде. Пчёл? Пчёл найдём. Скоро найдём, чую - дело нехитрое с нашей техникой...
***
Таффа дышит солнцем. Его теплом напоены леса, горы и долины. Кроны непомерно высоких деревьев тут и там вырываются над джунглями, распускаясь гигантскими соцветиями. Бесстыже и жадно они подставятся утром солнцу, первыми ловя его лучи.
Крупное, похожее на ленивца животное медленно подтянулось по могучему стволу вверх. Зверь остановился едва ли не под самой макушкой. Он окончательно слился с буро-зеленой листвой, и с земли его невозможно углядеть. Животное осмотрелось. Место определенно ему понравилось. Ленивец потянулся за молодыми, тонкими, но прочными побегами. Немного ниже он уже приглядел удобную развилку из двух самых крепких мощных веток.
Вскоре Зверь начал выкладывать там надежный добротный пол - основание для будущего гнезда. Но вдруг оставил занятие и прислушался. Среди безмятежного шелеста листвы вначале выделился один, быстро приближающийся зудящий звук, а немного погодя, - еще два таких же. Три юркие пчелки деловито закружили над ленивцем. Его черные глаза увлажнились и заблестели. Зверь громко фыркнул, словно хохотнул. Он вытянул перед собой правую лапу, развернув ее, и позволил одной из пчел ужалить себя в незащищенное мехом розовое запястье.