Тамила, до сих пор все время молчавшая, как бы очнулась, обвела всех сидящих за длинным столом запавшими глазами в черных кругах и сказала:
- Да, четвертый раз, не за десять, а за восемь месяцев, - и в наступившей тишине добавила, - скоро опять встретимся за этим столом по тому же поводу. Я не знаю, кто будет следующий, но что это будет скоро, знаю точно.
Всем присутствующим стало не по себе, сидящие за столом переглянулись и стали уходить по одиночке и группами.
- Ничего удивительно, - сказала главный бухгалтер завода, на котором работал Роман Артемьевич, - женщина трех детей за полгода потеряла. И каких детей! Мы же с Романом вместе на завод пришли еще совсем сопливыми. А потом его Алеша в пионерском лагере с моей Таней был . Каждый год в одном отряде. И младшие его тоже в нашем лагере каждое лето отдыхали. Хорошие детки, правильное воспитание получили. Я хоть раньше, по молодости, и имела зуб на Томку, что у меня Романа увела, вернее, первая перехватила, но потом зауважала ее: муж опрятный, сытый, довольный, дети ухоженные, дом в порядке, и сама всегда при фасоне. Жить бы да радоваться, а оно видишь, как повернулось. Роман крепился, а после Наташиной смерти совсем сдал, а от Тамилы вообще ничего прежнего не осталось. Горе, да и только.
Сотрудники, ехавшие в автобусе с поминок, сочувственно повздыхали, а неугомонный дуралей спросил:
- А что это она говорила: "Кто следующий"? На что это она намекала?
Ему никто не ответил.
Следующим был Юра. На первомайские праздники разразилась настоящая буря, во всей округе лежали поваленные деревья, оборваны электропровода. В доме Прохоренко была повреждена наружная антенна. Юра после десятого класса поступил в техникум автоматики и телемеханики и уже заканчивал первый год обучения.
-Я починю антенну, - сказал он отцу. - Мы как раз недавно это проходили.
- Только осторожно, - отец подошел к электросчетчику и выкрутил пробки.
Юра возился на крыше, а Алина стояла внизу и смотрела, как он чинит антенну.
- До часу успеешь? - спрашивала она. - В час сериал начнется, я хочу посмотреть.
Роман Артемьевич вышел в огород, где Тамила пропалывала грядки.
- Как тепло после грозы стало, - сказал он. - А помнишь, Тома, как мы с тобой на Первое мая в парке на лодке катались? У тебя еще такая заколка в волосах была как бабочка. Где она делась?
У Тамилы задрожали губы. Она подошла к Роману, нежно погладила его по щеке, а потом сказала:
- Я ее сначала Наташеньке закалывала, а потом Галюне. Она ее в детском садике и потеряла. А ты помнишь?
Роман прижал к себе жену. Что ни скажи, все до больного дотронешься. Ведь вся их жизнь была в детях.
- Что делать, Томочка. Не знаю, чем мы провинились, но наказывает нас бог или кто там есть, на полную катушку. Лучше бы самому первому умереть и не видеть всего этого. Но что делать, жизнь продолжается. У нас Юрчик есть, внучка подрастает.
Тамила резко оттолкнула Романа, в глазах ее заплясали искры гнева. Она открыла рот, чтобы сказать что-то резкое, но тут закричала Алина. Роман и Тамила бросились к дому. Алина сидела на земле, она кричала и рукой показывала на крышу. Они подняли глаза вверх. Их последний ребенок, сын Юрий, повис на антенне, а в руках у него были два оголенных провода.
- Юра, Юра! - закричал отец. - Что случилось? Я же вывернул пробку.
Он бегом бросился в дом. Тамила помогла Алине встать и спросила, глядя на нее тяжелым взглядом:
- Где она?
- Она спит, - Алина вдруг зарыдала, - она тут ни при чем. Мама, за что вы так ненавидите этого ребенка?
Из дома выбежал Роман.
- Пробки вкручены, я же сам, сам их выкрутил и поставил рядом на полочке.
Он схватил лестницу и полез на крышу. Снял тело сына с антенны и положил на черепицу, сам сел рядом и так сидел, пока не приехала милиция, а потом скорая помощь, и его силой стащили вниз.
Роман Артемьевич поседел и постарел. Когда они с Тамилой ехали в выходные на кладбище, никто бы не сказал, что каждому из этих двух стариков нет еще и пятидесяти лет.
Убирая могилы недавно умерших детей, Роман Артемьевич сказал:
- Отцу год скоро. Надо будет памятник заказать, а потом Галюне, - он скривился и отвернулся в сторону.
- А потом Алеше, а потом Наташе, а потом Юре, - безжалостно проговорила Тамила. - И если бы у нас с тобой было еще хоть десять детей, то и всем им.
- Почему? Почему? - зло крикнул Роман.
Тамила молча смотрела на него.
- Идем домой, Тома, - Роман Артемьевич собрал инструменты.
- Да, больше нам идти некуда, идем, Ромчик.
Это ласковое имя, которым раньше она называла его постоянно, а с годами все реже и реже, таким теплом и такой болью отозвалось в душе Романа Артемьевича. Сердце сильно забилось, а память сразу же достала из своих тайников давно забытые воспоминания.
- Я люблю тебя, Ромчик, - красивая девушка с копной каштановых волос лежит в лесу на его руке.
- Ромчик, у нас будет ребенок, - шепчет ему на ухо молодая счастливая женщина.
- Ой, Ромчик, сегодня Наташа "папа" сказала, - улыбающаяся Тамила встречает его у калитки с толстушкой Наташкой на руках.