Он никогда так не разговаривал с Тамилой, поэтому Юра испугался, но когда она начала тихо заваливаться на бок, Роман и сам испугался.
- Тома, ты что, Томочка? Помоги, Юра, расстели постель.
Он взял на руки еще недавно крепкое и пышное, а сейчас исхудавшее, костлявое тело жены, отнес в спальню, положил на кровать. Юра сказал:
- Мамочка, я сейчас побегу в парк и приведу их домой. Ты не волнуйся только, не плачь. Я быстро.
Он выбежал из комнаты. Родители слышали, как за ним хлопнула входная дверь. Роман сел рядом с женой, взял ее за руку. Тамила посмотрела ему в глаза. Роман не мог вынести ее взгляда. Так смотрит смертельно раненое животное: мольба и смертная тоска была в глазах Тамилы. Роман видел ее глаза, наверное, много тысяч раз. Сначала это были веселые глаза озорной девчонки, они пускали чертиков и дразнили юного Романа, потом глаза влюбленной девушки, смотревшие на него с любовью и нежностью; он помнил полуприкрытые от наслаждения глаза Тамилы - она была страстной любовницей. А как нежно смотрела она на детей, когда кормила их грудью! Но такого взгляда он не видел не только у жены, а вообще ни у кого.
- Тома, ты чего? - испуганно спросил Рома Артемьевич. - Юрчик сейчас приведет девочек...
- Один он у нас остался, - тихо, но уверенно сказала Тамила.
Мороз прошел по спине Романа Артемьевича. Наташа была его любимицей. Он сразу хотел дочку, но родился Алеша. Роман не переставал напоминать Тамиле, что должна она ему еще и доченьку родить. Когда родилась Наташа, Роман был счастлив как никогда в жизни. Алешу и младших детей он тоже очень любил, но Наташа была его идеалом. И она платила отцу тем же, оправдывала все его надежды. Роман хотел, чтобы дочь играла на фортепьяно - Наташа окончила музыкальную школу с отличием. Отец хотел, чтобы дочь получила высшее образование и имела престижную специальность - Наташа окончила политехнический институт и получила диплом модельера-дизайнера. Она только недавно начала работать в известной в городе фирме "Дом моделей Шумякина". И было видно, что перспективы у девушки хорошие: на показе в столице отметили модели, сделанные Наташей для зимней коллекции молодежной одежды.
Стукнула калитка, потом входная дверь, но в комнату никто не вошел. Роман Артемьевич повернулся к двери и позвал:
- Юра, это ты? Что, не нашел девочек? Другой дорогой пошли, что ли?
Юра молчал и не заходил. Роман Артемьевич вышел из спальни и, пройдя через несколько комнат, нашел сына в кухне. Он сидел за столом и смотрел, не мигая на окровавленную капусту. Роман Артемьевич тронул его за плечо:
- Сынок, ты чего? Где Наташа?
Юра поднял на отца полные слез глаза и сказал:
- В морге наша Наташа.
- Ты что говоришь?! - закричал отец. - Как?! Почему?!
- Я пошел по центральной улице к парку, а на тротуаре толпа, машины стоят, милиция, отъехала скорая. Я пробился и вижу на мостовой лужа крови, шапочка Наташина валяется. Я спрашиваю, что случилось, а мне одна женщина говорит: "Девушка стояла у дороги, ждала, когда зеленый свет зажжется, и ребенок за ней на саночках. Видно, саночки немного вперед поехали, может, толкнул их кто, может, девушка сама веревочку потянула, только они ее по ногам сзади ударили, а здесь все обледенело, ноги у нее поехали, и упала она прямо под автобус. Ее и ребенка скорая увезла. Ребенок в порядке, а девушку раздавило просто". Я подошел к милиционеру и сказал, что шапочка эта моей сестры. Он мне показал Наташину сумочку и санки Кристины. Я сказал, что это ее вещи. Паспорта в сумочке не было, и милиция не знала сразу, кто она. Кристину в какую-то больницу увезли для проверки, вот адрес, - Юра достал из кармана пальто бумажку. - Как маме это сказать? - слезы бежали по его щекам.
Роман Артемьевич хотел что-то сказать, но вдруг увидел, что Тамила стоит в дверях кухни и смотрит на них своим новым страшным взглядом.
- Я все слышала, сынок, - она повернулась и пошла в Наташину комнату. - Роман, позвони, узнай, в какой она больнице. Я вот сейчас вещи соберу, отвези, чтоб ее обрядили.
Тамила открыла шкаф дочери, стала доставать вещи, пахнущие Наташей. Роман Артемьевич взял платье дочери, уткнулся в него лицом и горько зарыдал. Тамила подошла к нему, положила руку на плечо, прижала к себе его голову.
- Не плачь, отец. Ты сам не захотел меня слушаться. Первый раз в жизни не захотел.
В дом вошла Алина. Увидев плачущего Романа Артемьевича, она побледнела, как полотно, и прошептала:
- Что с Кристиной?
- А что с этой тварью станется? - Тамила взяла сумку и стала складывать вещи.
- Я вас всех убью за нее! - закричала Алина.
- Пока что она сама всех убивает. Обходится без посторонней помощи. Ты тоже на очереди, - Тамила забрала у мужа платье дочери. - Юрочка, поезжай, детка, с папой. А ты, - она с грустью глянула на Алину, - езжай за этим выродком, чтоб ему сдохнуть.
Алина выхватила у Юры из рук бумажку с адресом и убежала. Роман стал надевать пальто, движения у него были как у автомата. Юра взял в руки сумку с вещами, Наташин паспорт и пошел вместе с отцом. Когда за ними хлопнула калитка, Тамила дала выход своему горю. Она долго и громко плакала, целовала вязаную шапочку дочки, потом увидела несколько светлых длинных волос Наташи на шапочке и бережно положила ее в шкаф.
Наташу хоронили в закрытом гробу, потому что автобус раздавил ей голову. Тамила молча стояла у гроба, слез у нее уже не было.
Один из сослуживцев Романа, всегда отличавшийся своей глупостью, сказал на поминках:
- Если так и дальше пойдет, то тебе, Роман, нужно строить фамильный склеп, как у дворян.
На него зашикали со всех сторон.
- А чего я сказал? Мы за последние десять месяцев четвертый раз у Прохоренко на поминках.