– Да… – выдала она. – Я тоже всё никак не привыкну. Обычно дома по своим двенадцати залам могу перемещаться свободно, как хочу и в чем хочу, да хоть голой. А тут, изволь сначала платье одеть. Брр… Гадость. Несвежее платье да еще второй раз после вчерашней носки?
Рассказала бы я ей про несвежесть и одного потного мужлана, который меня периодически ловил в Чайнатауне и заставлял подрабатывать информатором. И…
– Ой, – да, я все-таки ругнулась вслух.
– Слушай, а что это у тебя за привычка такая? – моментально заинтересовалась Сиера и даже в кровати приподнялась. – Всю неделю ходишь и ойкаешь. У тебя болит что-то? Тебе что-то нужно? Ты только скажи.
Не удержалась и посмотрела в её такие искренне наивные голубые глазки и чуть не спросила про ключи от квартиры на Манхеттене и пароль от сейфа, где деньги лежат. Но, думаю, эти шутку не оценят.
– Заколдовали меня, – решила все-таки поделиться, пока, того и гляди, в лазарет не отправили обследоваться на предмет недугов. Но нет, парочка моих сожительниц теперь смотрела на меня пристальнее с плохо скрываемым скепсисом.
– Заколдовали? Дочку семьи Дрейкон? – изумилась Эн’Раула. – Ни для кого не секрет, что все драконы обладают исключительным иммунитетом к магии. И любой смельчак, который только осмелится поколдовать на наш народ, будет стерт с лица земли, если не своими же чарами, то Советом наших семей в тот же миг!
А я стояла и молча внимала новой информации. Да, такой ликбез точно не повредит. Эти две красотки ждали ответа, внимательно так, не отрываясь от моего лица своими изумленными глазками, потому пришлось оправдываться:
– Этот недуг со мной с самого рождения, о, пылающие. Что же тогда произошло, увы, мне неведомо.
Да, вежливость – теперь мое второе «я». Маман, настоящая, была бы в восторге, а папахен, тем более. Помнится, он даже порывался пару раз помыть мне рот с мылом, буквально приняв пословицу, как рецепт от недуга.
– Ой, – снова выразилась я, вспомнив об отце и неласковых с ним отношениях.
– Слушай, ведь это точно ненормально. Может быть, ты у матушки своей спросишь, а если не хочешь, загляни к Ан'Куэну, нашему костоправу. Хотя лучше к нему, чем к главной Дрейкон, – буквально пропела Сиера, поднимаясь с кровати, а после и вовсе залилась краской стыда, добавив еле слышно: – Ты только, если пойдешь к нему, возьми меня с собой, ладно?
– Увы, – ответил мой рот, вместо категорического отказа, – я не планирую посещать сегодня ни матушку, ни этого прекрасного дракона.
И вот сейчас я еле сдержалась от того, чтобы снова не ойкнуть. Промолчала. Молодец. Определенно, надо выдать себе медаль.
– Хорошо, – слегка грустно бросила Сиера, отворачиваясь к Рауле. – А насчет несвежего платья есть одно действенное заклинание очищения одежды, хочешь научу?
– О, конечно! – воскликнула вторая драконица, и эта парочка принялась самозабвенно выбирать развешанные на трех стульях несвежие платья для Эн’Раулы Хоркин.
Я же подошла к своему шкафу и стала разглядывать мрачные наряды, столь любезно предоставленные моей новой матерью. В первую очередь взгляд зацепился за черное бархатное платье, лоснящееся под лучами солнышка, заглядывающего к нам в комнату сквозь высокие сводчатые окна.
Эх, воспоминания нахлынули волной. Когда в детстве я выбиралась из Бруклина, в котором, собственно, и родилась, всегда первым делом посещала улицу газетчиков – Таймс-сквер, а следующим пунктом был он и только он – Центральный парк и высотки его окружающие.
Могла подолгу любоваться с крыш мансардными этажами и самой растительностью, раскинувшейся внизу безвкусным прямоугольником. Но вот теперь в первые полеты над тренировочными долинами академии, я испытывала ни с чем несравнимый восторг и пару раз даже кидала восхищенный клич на всю округу.
Сопровождающий меня преподаватель тактично молчал, но по его встревоженному и настороженному виду поняла, что эти снобы так себя не ведут.
И теперь, после недели тренировочных полетов, начался новый этап. Хвостовая практика. Не совсем, конечно, это я её так называю. В расписании же стоит: «Овладение ипостасью». А вообще у нашего и еще трех следующих курсов, слово «ипостась» встречается просто с завидной регулярностью. «Охрана ипостаси», «Тренировка терпения в ипостаси», «Развитие ипостаси», и тому подобное, прочее, далее. Короче.
Пока я размышляла, успела кое-как натянуть через верх черное платье и с удивлением обнаружить на себе скептические взгляды своих соседок по комнате.
– Слушай, ты никак планируешь завоевать Ан’Шуата, раз уже целую неделю подряд носишь черные наряды, – выдала Раула, покончив колдовать над вновь свеженьким, чистеньким и даже, как будто отутюженным отпаривателем, платьем темно-зеленого цвета.
– Почему это? – естественно, спросила я после цензуры.
– Он обожает черный цвет.
«И что? Мне теперь нельзя носить ничего черного? Я как-никак просто без ума от черного цвета, а еще от своих дред до пояса и татуировок в полспины. Но я же об этом никому не говорю, свои вкусы не навязываю, и уж тем более никому ничего не запрещаю». – Вот только всю мою мысль сжало до одного наипростейшего вопроса:
– Почему?
– Да потому, что он антрацитовый дракон. Неужели ты не знаешь? Цвет наших волос в человеческой форме напрямую связан с окрасом ипостаси.
– Нет, я спрашивала о том, почему он обожает черный цвет. А не почему он черный дракон.
Бинго. Кажется, я научилась обходить мозговой фаервол и говорить то, о чем думаю. Главное, излагать правильно свою мысль да не перегибать с просторечными и ругательными словечками.
Раула из-за моего вопроса призадумалась. Основательно так. Сомкнула губы и уткнулась взглядом в одну точку. Я, улыбнувшись, развернулась, собралась выходить из комнаты и почти это сделала.
Но нет. Сиера все-таки меня остановила, предупредив:
– Эн’Айри, не знаю, сказали ли тебе. Но Ан’Шуат отказался от договоренности о вашем брачном союзе. И… – после её слов я буквально застыла на месте, – твой внешний вид, точнее, цвет платья, намекает на то, что ты сожалеешь об этом и хочешь вернуть его интерес, скажем так. Нет, я, конечно, предполагала, что он тебе небезразличен, но за всю ту неделю, которую мы тебя знаем. Мы не видели и намека на твой интерес к третьему отпрыску главы семейства Райхон от слова «совсем».
Все то время, пока соседка растолковывала мне причину своего удивления, я костерила последними словами мою новую хитрую Дракомутер. А знаете почему? Она меня снабдила сплошь черными платьями. Только черными, но разных фасонов, длины и, собственно, вида ткани.
Потому, недолго думая, я вернулась к своему гардеробу, открыла его стремительно да так, что одна дверца повисла лишь на верхней петле. Подошедшие же со спины соседки сначала молча взирали несколько секунд, а потом, когда до них дошло, начали тихонько посмеиваться.
– Маман услужила? – первой озвучила общую догадку Раула.
– Не хотите поменяться платьями, о, пламенные? – уточнила я тут же, обернувшись на них с надеждой.
Девушки аж слюной поперхнулись от моего предложения, чем вновь меня удивили.
– Нет уж, твои платья стоят баснословных денег, мне за одно такое придется отдать тебе все свои десять, – в этот раз на мое удивление ответила Сиера.
– А если я вам сделаю подарок в обмен на одно-два платья других цветов?
– Э-э-э, – и снова им пришлось придумывать оправдания, но в этот раз высказалась уже Раула: – Видишь ли… Мы тоже не рассчитываем на пристальное внимание Ан’Шуата. Ведь его семье почти невозможно отказать, если вдруг этот сноб вздумает сделать брачное предложение.
– Хм, – добавила я к её словам. Чудом не ойкнула.
Хотя с другой стороны – какое мне дело до вкусов Шуата, который от меня отказался. Подумаешь, поиграю на его чувствах. Если он вновь воспылает ко мне не любовью, а хотя бы симпатией, то в этот раз откажу ему я! Определенно, так и поступлю.
Вот только соседки словно мысли мои прочитали и уставились во все глаза.