– Уж не думаешь ли ты… – начала было Сиера, почти рыжая с красным отливом заплетенной косы до пят.
– Раздразнить Ан’Шуата из мести? – довила Раула. – Ты хоть представляешь, что случится, если ему откажешь?
Все, на этом мое терпение закончилось, я попросту развернулась и вылетела из комнаты. Жаль, не в буквальном смысле этого слова.
В уме же продолжала ворчать: Шуат то, Шуат се. На нем что? Свет клином сошелся? Вот раздразню, вот отвергну, а потом и посмотрим, что же случится дальше! Не то эти нежные цветочки совсем не умеют отстаивать свою точку зрения, стоит лишь преподавателю повысить на них голос.
Жаль, меня цензура сдерживает, не дает красиво развернуть мысль пятиэтажным, отборным слогом! Уж я бы тогда ответила всем, каждому встречному-поперечному и не только Ан'Шуату. А еще это их гендерное разделение имен тоже непомерно злит. Ведь имя девочки, девушки, женщины да хоть старухи, всегда начинается с приставки «Эн». А мужское, как вы, наверное, уже догадались, с «Ан».
Н-да.
– Эн’Айри! – окликнул меня брат, когда я, кипящая и негодующая, спустилась до первого этажа, очутившись в общем зале с расписанием. Сама того не заметила, кстати.
– Я тебя слушаю, – произнесла без особого энтузиазма, хоть и вежливо.
– Мне велено передать тебе от матушки, чтобы ты не менялась ни с кем платьями, – произнес он почти шепотом. И на том спасибо. Не понимаю только, почему брательник всю неделю ждал с этими новостями.
Что же до платьев, то тут еще проще. Даже если и захочу, то вряд ли кто-то сам согласится. Хотя есть у меня одна идейка, которая потребует от меня всю мою концентрацию, выдержку и не только.
В предвкушении будущего веселья я чуть было ладони не потерла в присутствии брата. А этот шпион, как пить дать, тут же доложит моей Дракомутер о странном поведении не менее странной Эн'Айри.
– Не смею более тебя задерживать, – исключительно вежливо послала Райана и даже самой понравилось. Надо бы запомнить.
– Э, да. Хорошо, – согласился он, развернулся и утопал к своему мужскому кружку по интересам. Это я так назвала всю его блондинистую братию в количестве пяти довольно взрослых парней.
Вот, кстати, еще что заметила. Самки, то есть женские особи, у драконов рождались преимущественно красноволосые, но разных оттенков. Разнообразие же окрасов мужчин представляло из себя все цвета радуги, кроме красного, что всегда вызывало негласную зависть у слабого пола. И это я тоже, кстати, успела заметить.
Так вот.
Увы, мне и тут удалось отличиться, потому как родилась я самой натуральной блондинкой. В первую неделю после рождения моя драконья маман отчаянно старалась это исправить. Она красила мои волосы по пять раз на дню. Но эффект был нулевой. Теперь-то я наконец поняла, почему. Магический иммунитет. Но сейчас я не об этом.
Моя Дракомутер, все еще искренне надеясь, что я сама воспылаю любовью к красному цвету и захочу покрасить волосы, снабдила меня целым чемоданчиком реагентов. И я нашла им достойное применение!
Вдруг ход моих мыслей был снова прерван очередным вмешательством. Только на этот раз в меня чуть не впилился на полном ходу, кто бы вы думали? А я так и застыла на проходе, придумывая планы мести Шуату. Правда, он меня опередил.
– Эн’Айри! – вознегодовал черный дракоша, споткнувшись об меня буквально. – Неужели ты настолько жаждешь моего общества?
Да щас! Размечтался. Но мой рот выдал:
– Я просто мечтаю об этом, о, пылающий… – а следом добавила закономерное и тройное: – Ой!
По глазам поняла, что Шуат не поверил ни единому моему слову. Вот и замечательно. Потому ехидно улыбнулась и отошла в сторону, освобождая проход столпившимся за нашими спинами парням и девушкам.
– И зачем только рискуешь? – спросила Раула, приблизившись ко мне вместе со смущенной Сиерой.
Я же лишь закатила глаза к сводчатому потолку и произнесла что-то вроде:
– Посмотрим, о, пылающие. Посмотрим.
И как раз в этот момент огромные кованые двери столовой комнаты распахнулись с протяжным скрипом, приглашая голодных ящериц, эм, то есть драконов, к накрытым столам для утренней трапезы.
Естественно, галантная мужская половина нашего сборища пропустила вперед студенток, которых было, как бы это выразиться, гораздо меньше чем студентов. Вот еще одна странность, которую умудрилась заметить. Даже преподаватели – теоретики и практики, костоправы – они же врачи и медбратья, стражи, повара – здесь были преимущественно мужчины. Прислуги же почти не было. Убираться и следить за своими вещами заставляли всех обучающихся самостоятельно. Что просто не могло огорчить. Меня уж точно.
Правда, увидев, что я замешкалась, Сиера подхватила меня под локоть и повела в столовую, усиленно разглядывая пол под ногами и, наверняка, собственную обувь. Оно и понятно, такой поголовный интерес мужского пола даже меня заставил немного смутиться. Ведь мы все, имею в виду девушек, шли сквозь живой коридор из мужчин, молчаливо оценивающих наши достоинства, судя по их взглядам, красноречиво перемещающихся сверху вниз и обратно.
Раула шла рядом с рыженькой. А я в который раз позавидовала второкурсникам и старшему потоку. Ведь нам, новичкам, по какому-то глупому правилу положено употреблять в пищу мясо, мясо, мясо и немного каши. Как я успела узнать, считалось, что на нашем курсе тренировки и физическая нагрузка самые интенсивные, отсюда и такой рацион.
Вот только эти куропатки да окороки и бараньи ребрышки я уже видеть не могла. И заочно воротила нос, пока мы шли мимо столов.
– Смотри, – Сиера решила обратить мое внимание на что-то.
Действительно, впереди, сбоку от наших столов первокурсников, уже сидело трое мужчин.
– Вон тот темненький, с зеленым отливом – это Ан’Куэн, – моя соседка с примечательной фамилией Зальц представила того самого костоправа.
– Э, да, хорошо, – зачем-то сказала я, прежде чем сесть на свой стул. Естественно, Сиера устроилась справа от меня и продолжила щебетать:
– Ты знаешь, он вчера настойчиво расспрашивал меня о тебе и твоей лодыжке, – рыженькая выдала еле слышно перед тем, как грациозно приняться за накладывание еды себе в тарелку.
– Правда? – действительно удивилась я. И, как назло, наши взгляды встретились прежде, чем я успела его рассмотреть. Вот уж никогда не подумала, что зальюсь стыдливым румянцем.
Но нет, все-таки собралась, приосанилась и вновь посмотрела в его сторону. Да, действительно темненький чем-то даже напоминал Ан’Шуата. Только этот волосы собирал в низкий хвост, завязанный черной атласной лентой. А еще черты его лица были, как бы это сказать, тоньше, что ли?
Наши взгляды вновь встретились, и в этот раз костоправ мне даже улыбнулся. Вот только в следующий миг кто-то проскрежетал стулом по полу сбоку от меня, отвлекая внимание на себя. И о чудо. Это был мой нареченный, который тут же устроился по левую сторону.
– Чем обязана своим вниманием? – это я так уточнила у него цензурно: «Че приперся?»
Но, увы, Шуат не ответил. Иронично изогнув свои брови, он лишь поджал губы и принялся накладывать еду себе в тарелку. Я же решила и вовсе обнаглеть.
Приподнявшись со стула, быстро подошла к Ан’Куэну и пока не передумала, уточнила у мужчины, обернувшегося в мою сторону:
– Здесь свободно?
Кажется, из-за моей выходки у кого-то упали столовые приборы на тарелку в количестве десяти штук. Или же я преувеличила. Не суть.
В ответ на мое явно бесцеремонное поведение, костоправ решил поухаживать. Галантно отодвинув стул, он знаком руки предложил присесть рядом.
– Прошу, – произнес Куэн с улыбкой, еле слышно добавив: – Чем обязан таким вниманием?
Чуть не прыснула со смеху. Н-да. Как же скуден ваш цензурный язык. Удержавшись от комментария, вымолвила лишь:
– Благодарю.
А после решила все-таки пояснить.
– У вас на столе есть и фрукты, и салаты с овощами. А нас потчуют одними мясными деликатесами, – удивительно, но смысл сказанного в этот раз вроде бы не сильно пострадал.