Кошки не всегда молчат - Гарр Алекс

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ГОСПОЖА ЛУНД

  Большая часть волшебства в мире кажется несуществующим, потому что мы слишком слепы или слишком заняты, чтобы его увидеть. Слепота и неверие - вот два врага волшебства. Видеть и верить - перед теми, кто на это способен, открывается много ворот, если они захотят.

  Андрэ Нортон

  "Магия восьмиугольного дома"

  После тёплого сентября пришел сырой октябрь. Закончилось лето, когда черепица крыш отдавала накопленное за день тепло, прогревая до косточек. Выползла, огляделась и укоренилась осень с её западными ветрами и мелкой водяной взвесью, плёнкой оседающей на шерсти. На несколько недель зарядили студёные косые дожди.

  Даже гордые и неприветливые лесные коты уже оставляли свои охотничьи угодья и перебирались поближе к человеческому жилью, к фермам и коровникам, где зимой можно иногда рассчитывать на рыбий хвост, кусочек мяса или блюдце молока.

  Брусчатка и асфальт мостовых по утрам изредка даже покрывались тонкой прозрачной коркой. Лапы на ней разъезжались. И элегантные городские кошки предпочитали сидеть дома, дабы не уподобляться коровам на льду. То, что коммунальные службы поливали лёд реагентами, не добавляло радости - лечить сожжённые подушечки лап удовольствие сомнительное. Выбираться же на скользкие крыши теперь рисковали только самоубийцы. Падение с высоты нескольких этажей грозило неминуемой гибелью.

  Однако уже пять дней подряд на фоне бледного неба, ближе к вечеру, на коньке крыши четырехэтажного жилого дома на углу Норднесбаккен и Норд-Атлантистен внимательный взгляд заметил бы два кошачьих силуэта, обращённых к морю. Вооружившись биноклем, наблюдатель мог бы разглядеть крупного рыжего кота и изящную чёрную кошку, сидевших бок о бок и изредка обращавших друг к другу морды, словно они вели меж собой неспешную беседу. Но ни один человеческий глаз не видел в вечернем небе того, что приковывало к себе внимание этой странной парочки.

  - Скоро оно начнёт охотиться, - лениво произнесла Тёплая Пыль, поведя чёрным ухом.

  - Удивительно, как оно так долго продержалось без привычной пищи, - задумчиво сказал Бьёт-В-Нос, скосив на собеседницу рыжий глаз. - Но раз уж оно выжило, то это придаст ему сил.

  И оба зверя посмотрели на блекнущее небо, по которому широкими серо-чёрными лентами будто текла река, невидимая пока более ничьему глазу. Со стороны далёкого Денмарка тянулось на Полуостров нечто, и ветер порой доносил его запах, заставлявший кошек морщить носы. Запах гнили, страха и ненависти, испражнений и протухшей крови. Даже люди на улицах с их никудышным обонянием могли иногда ощутить его, - одних он пугал, другие впадали в беспричинный гнев.

  - Чую перемены, - Тёплая Пыль раздражённо дёрнула хвостом. - И ничего хорошего они нам не сулят. Морские Псы тоже приходили при подобных знамениях. - Она не собиралась скрывать своего плохого настроения. Чем больше сидишь на крыше, тем хуже становится. Кошки вообще не очень любят смотреть на небо - большинство кошачьих оно нервирует.

  - И перемены придут раньше, чем их успеют осознать, - Бьёт-В-Нос повернулся и пошёл по коньку крыши, осторожно ставя лапы на скользкую черепицу. - Надо предупредить хоть кого-нибудь. - Он посторонился, пропуская Тёплую Пыль в мансардное окно, которое чья-то заботливая рука оставила приоткрытым.

  - Кого?

  - Да если б я знал, - с досадой мяукнул рыжий зверь. - Если б я знал...

  Небо темнело, и мерзкие полосы на нем, будто следы разлива нефти в чистой воде, становились всё менее заметны.

  - Времена меняются. - Кот окинул прощальным взглядом крышу и горизонт, потянул розовым носом. Его последние слова, казалось, ещё секунду висели в воздухе после того, как кончик хвоста уже исчез в темноте мансарды.

   - Чую. Чую, что зло грядёт.

<p>

 </p>

Глава 1: Беспокойство

<p>

 </p>

  1

<p>

 </p>

  - Не трогай его! Пусти! Пусти!..

  Эхо пронзительного крика заметалось в переулке, вырвалось между бетонными стенами Бастиона в узкую полоску пасмурного неба и растаяло без следа.

  Кричать бесполезно. Звать на помощь бессмысленно. Никто не услышит.

  Ри́ке, закусив губу, смотрела на шайку Валета. Герои, тоже мне!.. Справились с девчонкой и малышом!.. Она дёрнулась, но обхватившие её сзади руки держали цепко, не вырваться. Злые слёзы кипели в горле, угрожая брызнуть фонтаном из глаз, да вот слезами горю не поможешь. Надо было что-то решать, а что тут решишь?..

  Рыжий Йенс Олафсен мялся возле Улафа, которого с другой стороны держал за рукав яркой салатовой курточки Валет. Сигарета в руке рыжего дымилась, качаясь в нескольких сантиметрах от лица брата Рике, угрожая ткнуться в щёку. Только вот Улафа можно было бы и не держать вовсе - отсутствующий взгляд ребёнка рассеянно блуждал по окружившей их шпане, по бурым от времени стенам Бастиона, не задерживаясь на чём-то одном больше, чем на пару секунд. Казалось, мальчик пребывает далеко отсюда, и всё происходящее его нисколько не волнует. Самое обидное, горько подумалось Рике, что это действительно так. Если они сунут ему в лицо горящий окурок, Улаф, вполне возможно, этого даже не заметит.

  - Ну что же ты, Йенс? - ласково произнёс Валет, подталкивая Улафа к сигарете. - Боишься? Не бойся, он же придурок... Никто ничего не узнает... Давай расшевелим кретина! Жги!

  - Йенс, стой! - взвизгнула Рике, извиваясь в руках державшего ее громилы. - Мы тебя знаем! - Подпевалы Валета гнусно ухмылялись, глядя на её бесплодные попытки освободиться. - Мой отец тебе руки переломает! Опомнись!