Прокорма уже не хватало, шакалы начали совершать ночные рейды в близлежащие аулы. Они шарили по свалкам и помойкам, цепляя там всяких паразитов и разнося повсюду смертоносную заразу. Войдя во вкус, они стали опустошать крестьянские поля, нападать на хозяйский скот и птицу.
При этом шакалы действовали так хитро и расчетливо, так ловко обходили капканы и охотничьи засады, словно сам Дьявол-Иблис руководил их действиями. Заслышав переполох в курятнике и протирая спросонья удивленные глаза, крестьяне могли видеть в утреннем тумане лишь удаляющие силуэты, похожие на волков.
Да, по духу являясь полной противоположностью волкам, внешне шакалы разительно на них походили, выглядя их уменьшенной копией. Шакалы орудовали под маской волков. И сельчане, не обладая волчьим обонянием (у людей обоняние хуже, чем у волков в 100 раз) и наблюдая за этими тварями лишь издали, путали их с волками. Тем более, что раньше шакалы в здешних краях не водились и их в глаза никто не видывал.
И еще одна беда пришла в окрестные селения – шакалы разнесли таки свою заразу. Был объявлен повсеместный карантин. Всех собак навешали на волков, люди объявили им войну. Хотя в бедах сельчан были виноваты шакалы, охотники, нацепив на свои нахмуренные лица противовирусные маски, направились в близлежащие леса отстреливать волков.
Начался сезон Большой охоты.
3
Ак буре в три-четыре огромных прыжка преодолел расстояние от плато, где находилось его логово, до подножья горы. В лунном блеске хищно блеснули два острых клыка.
Белый волк вышел на тропу войны.
Легкой трусцой Ак буре двигался в сторону речки Зай. А потом взял резко влево, огибая лагерь шакалов.
Шакалы стали не просто его злейшими врагами, они смогли стать хозяевами территории, которой раньше безраздельно управляли волки.
Когда люди открыли сезон Большой охоты, шакалы трусливо прятались в камышах. Разъяренные охотники за несколько заходов отстрелили практически всех волков. На помощь сельчанам был направлен военный карательный отряд из города, до которого тоже добрался "волчий вирус". Обстрел проводился также с воздуха, с боевых вертолетов из всех видов современного оружия.
Раненных и слабосильных волков загрызали предатели-шакалы, ставшие верными подсобниками охотников. Они многочисленной сворой набрасывались на очередную жертву, и дико визжа и ругаясь, разрывали тушу обессиленного волка в клочья. Совсем еще маленьких волчат-самок шакалы брали на воспитание. Надеясь с их помощью, когда те немного подрастут, улучшить свою поганую породу. Уже два года продолжался этот генетический эксперимент. Но молодые особи не очень-то ему поддавались.
Одной из таких непокоренных была волчица Ия.
Ак буре легко мог справиться с дюжиной шакалов. А может, и с двумя дюжинами – в ярости его силы удваивались. Белого волка распирала лютая ненависть, он с трудом сдерживал себя, чтобы не ворваться в шакалий лагерь и зарыть в землю всех его обитателей. Но шакалов было очень много. Двести, а то и триста, они плодились, как саранча.
Надо было проявлять осторожность. Час расплаты все равно наступит.
А этой ночью перед вожаком уничтоженной стаи стояла другая задача.
… Эта трагедия случилась в третью завершающую неделю охоты. Деревенские мужики, вооруженные дубинками и берданками, прочесывали лес, выгоняя из него волков на большую поляну перед рекой, над которой уже, как хищные ястребы, кружили боевые вертолеты в предвкушении легкой добычи.
Тогдашняя пара Белого волка, крупная светло-серая альфа-самка, находилась на втором месяце беременности и вот-вот должна была родить. Судя по ее сильно вздувшемуся животу, приплод обещал быть немалым – 10–13 детёнышей.
Как Ак буре ждал этих волчат!
Но…
Альфа-самка не могла быстро передвигаться из-за своего огромного живота. Ак буре вел ее к речке, надеясь укрыться в камышовых зарослях. Но из них, оскаливая гнилые зубы, показались злые шакальи морды.
Один из вертолетов завис прямо над волчьей парой. В открытом дверном проеме Белый волк увидел круглую красную рожу. Судя по экипировке и грузной фигуре, ее обладатель не был военным. Видимо, какая-то гражданская шишка решила позабавиться. Была такая прихоть у городских начальников – лично участвовать в отстреле волков с воздуха. Безопасно и весело.
Пьяные дрожащие руки с трудом удерживали снайперскую винтовку с оптическим прицелом.
Ак буре прикрывал мощным корпусом мать своих будущих детей.
Раздался выстрел.
Волчица в последний момент бросилась вперед, закрыв своим телом вожака стаи. Пуля угодила прямо в большой живот беременной альфы.
Ак буре изрек пронзительный рык, в котором слышалась не только безмерная боль, но и беспредельная жажда мести.
4
Быстро переплыв через Зай, Ак буре вступил на другой берег, где уже начинались крестьянские угодья. Вода в начале апреля была еще прохладная, но волк, несмотря на то, что мех с его тела уже облез, совершенно не чувствовал холода. Волки вообще никогда не мерзнут, – в самые сильные январские морозы, даже во время свирепой метели и лютой вьюги они спокойно спят прямо на снегу. Двойная шерсть (верхняя «зимняя», меховая) не пропускает ни холод, ни грязь, ни воду.
Ак буре стал фыркать и отряхиваться – капельки брызг разлетались во все стороны, словно желтые лучи в свете яркой луны. До ближайшего аула было километров 15 – неспешным ходом волк мог преодолеть это расстояние за полтора часа, а напрягаясь – за час. Однако Белый волк направился в другую сторону, к домику лесника, точнее, к гостевому домику, в котором принимали важных гостей из города. Ак буре чуял, что убийца его волчицы этой ночью находится именно там.
Уже минут через 20 Белый волк был на месте. Он залег в кустах колючего шиповника, окружавшего двухэтажную деревянную усадьбу с высокой мансардой. Почуяв лесного гостя, испуганно залаяли сторожевые псы. На лай вышел лесник – среднего роста мужичок с черной бородой в зеленой ветровке.
– Яле, яле, тынычланыгыз! Бүре килмәгәндер, – успокоил он сторожей по-татарски и, что-то вывалив им в миски из целлофанового пакета, видимо, остатки с барского стола, ушел обратно в дом.
Собаки, занятые едой, на время затихли. Волк лежал в кустах; напрягая слух и особенно свое тонкое обоняние, он пытался определить, кто и где размещался в гостевой усадьбе. В одной из комнат на втором этаже зажегся свет – лай собак разбудил не только татарина лесника.
Ак буре понял, что дальше ждать нельзя. Легко перепрыгнув через кусты, он стремительно побежал к дому – на коротких отрезках волки развивают скорость до 60 км в час, – в высоком прыжке опустился на крышу пристроя первого этажа, и не теряя ходу, протаранил своей широколобой башкой осветленное окно.
Раздался громкий звон, Ак буре влетел в комнату вместе с осколками разбитого стекла. Краснорожий постоялец, в черных трусах, сползающих на его жирное брюхо, испуганно вскочил на смятую постель и направил на оскаленную пасть разъяренного волка дуло винтовки. Той самой снайперской, с оптическим прицелом. Жирдяй лихорадочно передернул затвор, пьяные руки вновь дрожали, как и два года назад, когда он убивал беременную волчицу. Но на этот раз убийца выстрелить не успел.
Его опередил другой выстрел. В дверях стоял бородатый лесник с охотничьим ружьем – пуля попала прямо в сердце убийце волков, там, похоже, и застряла. Окровавленный труп лежал поперек кровати, над которой, словно холм, возвышался огромный живот убитого.
Волк и человек смотрели друг другу в глаза, не мигая. Первым не выдержал лесник, опуская вниз одновременно и взгляд и ружье. Ак буре неслышным, вкрадчивым шагом подошел к своему спасителю и, упершись передними лапами об его грудь, шершавым языком облизнул щетинистую щеку лесника. Затем волк резко развернулся и, набросившись на труп, вонзил в него свои острые клыки, с мясом вырывая сердце.
– Әти, әти, что случилось? – в комнату вбежал перепуганный паренёк лет 15–16 и застыл на месте, увидев волка с окровавленной пастью и свинцовой пулей в зубах.