Толпа закончилась неожиданно: шаг, и передо мной уже широко распахнутые ворота. Десятки глаз жгли спину, словно каленое железо. Я сделала шаг вперед, потом еще. От попыток дышать глубоко закружилась голова, и меня слегка повело. Мир вокруг будто качнулся и подернулся дымкой. Я почувствовала приступ паники – только обморока мне здесь не хватало! Наваждение рассеялось так же быстро, как и появилось, но на душе остался неприятный осадок. Я поняла, что стою отдельно от толпы зевак, и передо мной гостеприимно распахнуты широкие дубовые ворота. У каждой створки застыло по вооруженному дружиннику. Поверх кольчуг были надеты красные плащи с желтой каймой по краю – цвета воеводы Радимира.
Я снова вздохнула, чувствуя неприятный озноб. Мне следовало бы вернуться в гущу людей. Так было бы правильно, но я не могла себя заставить. А еще меня вдруг с непреодолимой силой потянуло за ворота. Так бывает во сне, когда ты фанатично пытаешься открыть какую-нибудь дверь, даже не зная, что за ней. Просто знаешь, что должен ее открыть, иначе случится что-то непоправимое. Подобное чувство посетило меня и сейчас. Я знала, что должна быть там, и все. В конце концов, хуже свирцы обо мне думать уже не станут.
Я выскользнула из ворот, запоздало подумав, что женщине здесь не место. Позади меня собрались все жители Свири, за чертой же города стояли всего шестеро: Радимир, четверо дружинников, среди которых я узнала Улеба, и Альгидрас. Все были в парадной форме и безоружные в знак вассальной преданности. Ветер трепал красные плащи, выделявшиеся ярким пятном на фоне серого утра. А по неспокойной воде, равномерно работая веслами, приближалась к берегу княжеская лодья. И все это напоминало ожившую картину, от которой было невозможно отвести взгляд.
Я нерешительно преодолевала расстояние до группы людей, буквально кожей чувствуя десятки взглядов, жгущих спину. Чтобы хоть как-то успокоиться, я неотрывно смотрела на затылок Радима, на развевающиеся по ветру черные волосы и не могла отогнать тревожное чувство. Наверное, я ставлю Радимира в неловкое положение, наверное, я не должна… Я вдруг остро почувствовала стылый ветер со Стремны и поежилась, запоздало подумав, что мне стоило надеть что-то сверху. Нарядная-то я, может, и нарядная, но замерзну тут в два счета, если корабль так и будет еле тащиться в сторону берега. Впрочем, с чего я взяла, что мне позволят остаться? Вот сейчас Радимир заметит, пошлет отсюда подальше… Ну и пусть. Дома теплый отвар и теплая шаль. А впечатлений мне и так хватит.
Альгидрас обернулся, скользнул по мне взглядом и тут же сделал шаг вперед, сократив расстояние до Радима и что-то зашептав. Радим быстро обернулся, сперва нахмурился, а потом поманил меня рукой. Видимо, это не было вопиющим нарушением этикета – иначе Радим бы меня отправил восвояси. Правда же? Но раз позволил остаться, значит, я не поставила его в неловкое положение. Во всяком случае, мне очень хотелось так думать. Да и в конце концов, возможно, на этом корабле прибывал мой суженый. Под ложечкой засосало. Я подошла ближе, Альгидрас сделал шаг в сторону, уступая мне место за правым плечом воеводы. Сам встал слева от меня. Я бросила на него быстрый взгляд. Мне очень нужно было почувствовать хоть какую-то поддержку. Он заметил мое движение и на миг обернулся. Ничего не выражающий взгляд быстро скользнул по моему лицу, куда-то в сторону шеи, и его глаза расширились. Мне показалось, что будь мы в другой ситуации, он бы отшатнулся. Моя рука в панике метнулась к горлу. Что там? Насекомое? Грязь? Пальцы наткнулись на жесткую вышивку. Альгидрас медленно поднял взгляд к моему лицу. В тот момент я поняла, что сделала что-то страшное. Может это все-таки свадебное платье? Может, его нельзя было? Но ведь Радим никак не отреагировал. Хотя до того ли ему? Я посмотрела на закаменевшее лицо Альгидраса, нервно сглотнула и отчаянно замотала головой, словно стараясь объяснить ему, что все не так, что я не специально. Я отрицала, сама не зная, что. Просто в его взгляде было столько всего, что мне было впору разреветься. Он закусил губу, быстро отвернувшись. Мы стояли в шаге друг от друга, и я отчетливо слышала, как быстро он дышит, словно только что бежал изо всех сил. Да что же я за дура такая? Что я опять не так сделала?
Именно в этот миг вновь стал накрапывать дождик. Апофеозом ко всему. Я снова поежилась от ветра, ставшего просто невыносимым, и прокляла любопытство, выгнавшее меня сегодня из дома. Я посмотрела вниз, на истерзанную землю, напитавшуюся влагой во время ночного дождя, подняла взгляд на напряженную фигуру Радима и вновь покосилась на Альгидраса. Он стоял, глядя прямо перед собой. Я несколько секунд рассматривала напряженный профиль. Почувствовав это, Альгидрас на миг опустил взгляд и глубоко вздохнул, словно стараясь успокоиться. Я в отчаянии опустила глаза, по пути отметив, что он методично сжимает и разжимает кулак. Что же мне теперь делать?
Ветер донес возбужденные голоса со стороны городских стен. Я тоскливо посмотрела на реку. Корабль Будимира приближался. Пробираясь в толпе, я слышала, что это небывалый шаг: то, что князь приходит морем. Будто это что-то значит. Только что именно, я так и не поняла. Запомнила только, что это корабль Будимира – того самого, кто возглавлял поход на кваров. Воина, стоявшего под одними знаменами еще с отцом Радимира.
Весла мерно двигались, уверенно направляя корабль к пристани. На миг я подумала, что картина кажется почти сюрреалистичной: на фоне серого пасмурного неба огромным пятном расправляется синий парус, в центре которого орел сжимает в когтях стрелу – герб князя Любима. Казалось, парус вот-вот заслонит все небо. Корабль приближался как в сказке, как в книге…
Я вздрогнула. Реальность вновь, будто, покачнулась и задрожала.
«Корабль развернулся боком к ветру и замедлил ход. По каждому борту мерно работали весла, умело направляя судно к берегу. За пеленой мелкого дождя пока не было видно находящихся на палубе, но воевода выпрямился, глядя на знакомый парус. И дождь ему не помеха, и ветер. Он стоял чуть впереди своих людей, и все в нем выдавало вождя, защитника этой земли. Как бы ни был высок рангом прибывающий, Свирь – земля воеводы Радимира. И каждый думал об этом в тот миг.
Когда корабль приблизился настолько, чтобы прибывшие и встречавшие могли разглядеть друг друга, не будь дождя, Радимир поднял руку в знак приветствия. И в этот же миг с корабля ответили… тяжелой стрелой, прорезавшей ветер и капли дождя и вонзившейся в грудь воеводы. Радимир покачнулся…»
Я тряхнула головой, отгоняя наваждение. Взгляд сам собой метнулся к Радиму. Он по-прежнему стоял чуть впереди: высокий, несгибаемый. Словно в замедленной съемке, я увидела, как правая рука Радима поднимается в приветственном жесте, и почувствовала головокружение. Слишком похоже, слишком… Я не успела подумать, что делаю. Будто это была не я.
– Радим, это не Будимир! – мой голос разнесся над поляной, над рекой, над этим дождем и ветром.
Я даже не успела испугаться своего нелепого крика. Краем глаза увидела резкое движение слева – Альгидрас обернулся, справа рука кого-то из воинов дернулась к поясу, где в честь прибытия высоких гостей не было меча. Улеб что-то сказал. Но это все шло фоном. Я сама не отрывала взгляда от Радима. Он медленно обернулся. То есть мне тогда показалось, что он делает это очень медленно. Во взгляде сквозили удивление, смятение и, наверное, все же стыд за сестру. Но все эти эмоции тут же испарились, потому что с корабля ответили… тяжелой стрелой. Радим покачнулся и резко обернулся в сторону реки. Из его левого плеча торчала стрела.
А дальше мир, словно, сошел с ума. Резкий выкрик Радима совпал с таким же криком на корабле. Весла, еще минуту назад осторожно подводившие корабль к мели, разом ударили по воде, изменяя направление судна, а синий парус в один миг бессильно обвис на мачте. Одновременно с этим сквозь пелену дождя зажужжали, засвистели стрелы. В первую секунду я, пожалуй, даже не поняла, что все это настоящее. Я еще не отошла от неожиданного смешения реальностей и от того, что решилась на такой сумасбродный шаг – выкрикнуть что-то, чего сама не знала наверняка, потому плохо понимала, что делать мне.