Но тварь остановилась, повернулась. И без того неподвижное, не как у людей, лицо окаменело. Нисса в душе всполошилась: давры всё могут почуять на большом расстоянии. Что или кто догоняет их? Тлен, кто-то из спасшихся, или мародёров, или зверь? Бояться нужно только Тлена. Против давра никому не устоять. Пока он на её стороне, конечно…
– Замри, – так тихо, что Нисса еле поняла, произнёс давр.
Какое-то время был слышен лишь обычный шум осеннего леса: шорохи и потрескивание сухой травы, поскрипывание ветвей под порывами ветра. Нисса переступила затёкшими ногами в сапогах. Давр прохрипел:
– Лучше ляг рядом.
И показал на Сакта.
Неужели Тлен?.. Тогда какая разница…
Нисса всё же подчинилась. Нескоро она услышала топот бегущего зверя. Давр словно превратился в один из стволов лиственниц. И только мелькнули лохмотья – он бросился на добычу. Звуки борьбы, тяжёлые удары о землю, и всё стихло. Нисса приподняла голову.
Давр вгрызался в шею убитого оленя.
О боги!.. Ей хорошо известно, что сотворит с давром выпитая кровь…
Нисса, опасаясь подойти, как можно громче и строже крикнула:
– Брось оленя!
Нежить словно не услышала. Давр жадно хлюпал и даже постанывал, его пальцы, вцепившиеся в шкуру, дрожали.
Нисса торопливо достала кресало и кремень, схватила ветку, намотала на неё пучок сухой травы. Ну, тварь, только посмей тронуть… Или лучше бежать, оставив Сакта и всякую надежду на будущее? Нисса стала осторожно отступать в сторону от давра. Бросила последний взгляд на брата. Кто это?!
Низко пригнув лысый череп к земле, припадая на жилистые лапы, к Сакту подбиралась громадная собака. Или кто-то похожий на пса – с клочками шерсти на шкуре, которая обтянула рёбра, люто горевшми глазами в гнойных кругах, дырами вместо носа. Так вот кто гнал оленя… Нисса подпалила траву, с криком бросилась на нежить. Собака не отступила, ощерила громадные коричневые клыки, обнажив чёрный язык и сотрясаясь от беззвучного рыка. И тут Нисса ощутила безрассудную ярость, забыла разом про всё и с воплем бросилась на тварь, ткнула огнём в оскаленную морду. Пёс мигом вспыхнул. Так, наверное, горела нежить из детских сказок. Значит, твари эти одной природы, только одни похожи на людей, другие – на животных. Нисса вскрикнула – горевшая ветка обожгла руку. Отбросила её в сторону. Сухая трава зашлась сизым дымом, над которым через миг полыхнула оранжевая щётка пала. Вскоре между ней и самозабвенно пировавшим давром встала стена огня. Она стремительно разрасталась вширь, а ветер нёс трескучие языки пламени прямо на Ниссу.
Вдруг что-то перелетало через огонь и тяжело рухнуло рядом с ней. Туша оленя. Давр перебросил ей еду? Безмозглый… От лесного пожара в эту пору нет спасения… Нисса уже не видела Сакта из-за дыма. Попробовать укрыться на горе? Лес там редеет и переходит в скалы… Закрыв платком нос и рот, Нисса бросилась бежать. Сразу же сказалось недоедание: ноги не захотели слушаться, мешок повис камнем. Но впереди не видно дыма, значит, можно успеть, можно спастись… Её гнал страх за свою жизнь, которая вдруг показалась очень важной даже такая – впроголодь, с ходившей по пятам смертью. Сквозь мельтешение мушек перед глазами, ядовито-жёлтый дым и летевшую по ветру гарь перед нею пронеслась тень. Нисса чуть не споткнулась о давра. Пальцы на его ногах тлели, плоть начинала гореть, разбрызгивая искры. Понесло таким смрадом, что Нисса зашлась в кашле. Сейчас давр превратится в костёр. И как его угораздило прыгать через пал? Шёл бы себе прочь от огня, назад, в Белый Тлен, он тварям нипочём… Нисса сняла с пояса топорик и рубанула сначала по одной ноге нежити, потом по другой. Ступни давра взорвались двумя вспышками, оставив белый, как снег, пепел. Тварь отползла от них, рухнула на спину. Давр сдох? И зачем она отсекла ему ноги? Неужели для того, чтобы нежить не сгорела? Какое ей дело до порождения Тлена? Вообще-то нужно бежать, если протянуть время, самой можно стать живым факелом. Давр прохрипел, не открывая глаз:
– Уходи…
И вдруг пополз туда, откуда бежала Нисса. «Безмозглый…» – прошептала она и изо всех сил понеслась в гору.
Стало темно, как в сумерки. Нисса подумала, что в глазах свет померк от усилий и голода. Но оказалось, что это дождевая туча придавила брюхом верхушки деревьев. Порыв ветра со свистом и зловещим шумом согнул их, и хлынул дождь. Нисса вмиг промокла, но жадно подставила рот под холодные тяжёлые струи. Спасена.
Обернулась и глянула вниз. Недалеко же она забралась. Если б не дождь… Над укрощённым палом змеились светлые дымки. На их фоне чёрнели стволы лиственниц. Надо бы спуститься – горой путь втрое длинней, всплакнуть над Сактом, прочитать отходную. Может, боги помогут за благочестие – она проводит как полагается последнего мужчину своего рода.
Путь под гору был лёгок, хотя ноги разъезжались, скользили на палой хвое, пропитанной водой. Вскоре она набрела на то место, где выпрыгнул из огня давр. Пепел от его ступней почему-то не размыло, он спрессовался в белые плиточки с неровными краями. Нисса пнула одну носком сапога. Вот же странность: травинки под ними не тронул пал. И в другой раз голову затуманило, так захотелось взять да положить то, что осталось от плоти давра, в мешок. Может, пригодится пепел твари… хотя бы против самой твари. Огня-то, как выяснилось, она не боится. Нисса подумала, а что бы заставило её саму броситься в пламя, на верную смерть, и не нашла причины.