Он превратился в монстра‑убийцу, а она даже не успела зачать от него ребенка.
«Так почему же ты решила родить меня, мама?» В поисках ответа Джэйс заглянул поглубже, напрочь позабыв о своих намерениях выяснить причину ее тревоги. Но разницы и не было: его любопытство и ее страх вели к одной и той же разгадке. Она решила родить ребенка от Гомера, и непременно сына, поскольку отец Гомера, старый Улисс Вортинг, сказал, что она обязана это сделать.
Улисс Вортинг обладал такими же голубыми глазами, какие каждый день видел в зеркале Язон – глубокими, чистыми, без единого пятнышка, голубыми глазами, в которых словно сияло небо живого и благодатного мира. Улисс изучал молоденькую Ююл, девушку, которую привел домой знакомиться с отцом космолетчик‑сын, а она никак не могла понять, что же такое заинтересовало в ней этого необычного старика.
– Не знаю, – произнес наконец старый Улисс. – Не знаю, сильна ли ты или нет. Сколько останется от былой Ююл, когда она свяжет судьбу с Гомером?
– Ну вот, правильно, попугай ее мной, – пошутил Гомер.
«Я не хочу слышать твой голос, – обратился Язон к возникшему из далекого прошлого образу отца. – Я не имею к тебе никакого отношения. У меня нет отца».
– Я не боюсь тебя, – ответила Ююл. К кому она обращалась – к Гомеру или к Улиссу? – Может, я сильнее, чем ты думаешь.
Но про себя она думала: «Даже если я лишусь самой себя и стану лишь частицей Гомера, да будет так».
Улисс расхохотался. Как будто прочитав ее мысли, он сказал:
– Не женись на ней, Гомер. Она с радостью готова стать получеловеком.
– О чем мы вообще говорим? – немного нервно рассмеялась Ююл.
– Мне плевать, на ком или на чем женится мой сын, – наклонился к ней Улисс. – Он не просит моего благословения и никогда не попросит. Но слушайте внимательно, юная леди. Речь идет о тебе и мне, а вовсе не о нем и тебе. Ты зачнешь от него ребенка, и это непременно должен быть мальчик, у которого будут такие же голубые глаза, как у меня. Если не получится с первого раза, ты будешь рожать до тех пор, пока не родишь того, кого нужно. Я не допущу, чтобы ты оставила меня без преемника только потому, что слишком слаба. Ведь ты бы даже и имени своего не помнила, не шепчи его тебе Гомер на ушко каждую ночь.
Эта речь привела ее в ярость:
– Не вашего ума дело, сколько у меня будет детей, мальчиков или девочек, и какого глаза будут их цвета… Какого цвета глаза! – Она так разозлилась, что даже начала путать слова. Улисс же лишь смеялся ей в лицо.
– Не обращай внимания, – успокоил ее Гомер.
«Не теряй самообладания!» – крикнул подслушивающий Язон.
– Он любит строить из себя эдакого сукина сына, – продолжал Гомер. – Он просто испытывает тебя на прочность, проверяет, сможешь ли ты выдержать его натиск.
– Не смогу, – призналась Ююл, в самый последний момент попытавшись обратить сорвавшуюся с губ правду в неловкую шутку.
Улисс же пожал плечами:
– Мне‑то что? Роди от Гомера сына с глазами цвета чистого неба, вот и все. И назови его Язоном, в честь моего отца. Мы передаем эти древние имена из поколения в поколение столько лет, что…
– Отец, ты начинаешь утомлять, – произнес Гомер. Произнес нетерпеливо, сделав ударение на слове «утомлять». Язону захотелось хотя бы на секунду очутиться в прошлом и проникнуть в разум самого Гомера, а не довольствоваться воспоминаниями матери.
– Гомер – это я, – сказал Улисс, – таким же будет сын Гомера.
Вот, значит, какие слова запали ей в душу.