Низкий лоб, полное отсутствие шеи, грудь шириной с дверь. При своем небольшом росте он был упругим и прыгучим, как мяч. Все, что он умел делать — это бить основанием кулака в лоб. Правда, делал это блестяще. И весь рукопашный бой, по его мнению, ничего не стоил вообще против этого приема. Абсурд! Но это говорил человек, за которым в гарнизоне тянулась слава отпетого хулигана и драчуна.
Дилетанты вообще не видят основания для Движения. Для них важен сам прием. Прием здесь понятие почти мистическое. Однако для того, чтобы он существовал, существовал как наиболее целесообразный способ достижения результата, должна быть осмыслена система, ибо прием формирует система, которую я и связываю с понятием Движение.
Откуда берется Движение? Восток на этот вопрос ответит по-своему. Запад с ним не согласится, поскольку в отличие от подражательности животным, европейская традиция боя руками и ногами одухотворена оружием. Оружие всегда являлось способом организации телодвижений бойца на территории между Атлантикой и Уральскими хребтами. Вообще, говоря о едином пространстве европейского социума, следует подчеркнуть, что при всей разнице культурных и идейных показателей в этом вопросе европейский ум продемонстрировал удивительную целостность, вовсе не оригинальничая в обосновании действий бойцов. Даже европейский спорт, зарожденный в просветленную эпоху античного язычества, был ничем иным, как подражанием способам ведения войны. Все в нем было от войны, но в том-то и парадокс, что при условно-состязательном применении это Действие восхищает человечество.
В Средние века удивительное сродство фехтования и кулачного боя создавало достижения, не знавшие соперничества в популярности. Так было в Германии благодаря Фабиану Ауэрсвальду. Этот же опыт обозначился совершенно независимо в Восточной Руси под понятием «сеча». Взаимопритяжение меча и кулака в начале восемнадцатого века создало английский бокс, прародителем которого явился фехтовальщик Джеймс Фигг. В начале нашего столетия в России создаются школы полковых мониторов (фехтовальщиков), активно практикующих собственно русский вариант рукопашного боя. И фехтование здесь является также базисной подготовкой. Традиция более чем устойчивая. Движения в славяно-горицкой борьбе сформированы в подражательной зависимости от сечи. Думаю, в наше время немного найдется людей, испытавших на себе всю эйфорию сабельного боя. Нет, не один на один, а в гуще, в навале. Именно его реалии и породили особенности русского рукопашного стиля. Отсутствие стойки, стремительные перемещения с кардинальной сменой угла атаки, постоянное фактическое нападение с вытеснением противника даже тогда, когда вы зажаты со всех сторон, отсутствие концентрированного натиска в каком-то одном направлении (чтобы не раскрыть другие), рефлекторная увертливость и способность нанесения неожиданных ударов из любого положения. Одинаковое владение оружием как правой, так и левой рукой. Способность драться спиной на противника так же результативно, как и во фронт. Физическая (мышечная), двигательная, энергетическая целесообразность и экономичность любого действия. Вот лицо русского рукопашного стиля, лицо общеевропейской традиции. Создание этой модели боя тесно связано с опытом исторической реконструкции древнерусского доспеха и оружия. Максимум движения, максимум возможности многоцелевых действий даже в ущерб их броневой, загородительной мощи. Потребовалось немало времени, прежде чем из примерного набора движений вырисовалась сеча.