Но перейдём к самому повествованию. И речь пойдёт - ни много, ни мало - о квантовой физике.
Альберт Иосифович Книппе был когда-то вполне нормальным и рядовым человеком. Ну, если, конечно, преподавание высшей математики в университете можно назвать рядовым делом. Ведь некоторым людям невозможно разобраться в этих математических дебрях не то что с бутылкой, а даже и с десятью не под силу. Но Альберт Иосифович в них был как рыба, плескающаяся в воде, как птица, поющая волшебные трели в чащобах. Из него эти логарифмы, дифференциалы, теоремы, аксиомы, квадратичные функции, котангенсоидные графики, переменные величины и прочая заумь так и сыпалась. Что по обычным человеческим меркам, вроде как, и не совсем норма. Хотя ведь тысячи людей на планете посвящают себя этой заумной науке, будучи не от мира сего, сходя за умных. То есть - за обычных людей. Так что, хоть и с натяжкой, всё же, Альберта Иосифовича можно было назвать нормальным человеком
Да и дальше всё было бы также хорошо - заумь, лекции, экзамены, одинокая, заполненная привычной суетой, жизнь. Если б однажды в одном из научных журналов ему не попалась на глаза статья по квантовой физике, настаивающая на том, что наша реальность состоит из множества миров. Которая была написана одним маститым учёным, обладателем научных премий.
Это как же так? Получается, что - худо, бедно - Альберт Иосифович всё это время обходился одним миром. Где же тогда остальные?
Он решил докопаться до истины, то - есть, до местонахождения этих загадочных миров. Альберт Иосифович всегда отличался доскональностью в своих суждениях и выводах. Чем, честно говоря, изрядно доставал и в итоге вовсе отпугивал немногочисленных кандидаток на роль жены. Конечно, лет тридцать назад обучаясь на физмате, он сдавал зачёт по квантовой физике. Но тогда, ввиду студенческой легкомысленности, она как-то прошла мимо его внимания. К тому же за это время эта ветвь физики сильно подросла, а сомнительная гипотеза о множественности миров, излагаемая ещё античными философами, превратилась в солидное направление в науке физике. Их существование теоретически подтвердили несколько Нобелевских лауреатов, а многочисленные эксперименты доказали эти открытия и парадоксальные явления практически.
Так, что они тут наоткрывали?
Эвереттовские миры (физик Хью Эверетт впервые обосновал это явление). Эвереттовское расщепление наблюдателя. Единая мировая волновая функция. Уравнение Шрёдингера. Коллапс волновой функции. Квантовое бессмертие. Мультиверс. Альтерверс. Модальный реализм. Квантовая суперпозиция.
Так, а конкретнее? Он открыл Google и погрузился в формулы...
...Если функции {\displaystyle \Psi _{1}\ }\Psi _{1}\и {\displaystyle \Psi _{2}\ }\Psi _{2}\являются допустимыми волновыми функциями, описывающими состояние квантовой системы, то их линейная суперпозиция {\displaystyle \Psi _{3}=c_{1}\Psi _{1}+c_{2}\Psi _{2}\ }\Psi _{3}=c_{1}\Psi _{1}+c_{2}\Psi _{2}\ также описывает какое-то состояние данной системы...
Какое-то! Во, дают! Они что, толком так ничего и не поймали в этих ускользающих мирах? Вероятность действительности этих состояний составляет всего пятьдесят процентов!
То есть, вот, например, живой Шрёдингеровский кот в ящике с ураном, а вот он же, но уже мёртвый, потому что пошла урановая реакция. И всё это происходит одновременно. А вот Вася Пупкин, который разом лежит на диване, играет в стрелялки и открывает холодильник в поисках пива. Но лишь одно из этих судьбоносных событий - лежание или стрелялки - становится зарегистрированным в тот момент, когда его застукает наблюдатель. И - что важно - при этом одновременно, но в другой реальности, Шрёдингеровский кот жив, а Вася Пупкин с удовольствием пьёт холодное пиво Heineken. Это и есть квантовая суперпозиция объекта. То есть - одновременно происходящее в двух независимых ипостасях событие, но с одним его фигурантом. Причём, если при этом вдруг появится ещё один наблюдатель, неожиданно открывший дверь в Васину реальность, то наступает квантовая запутанность. И число вероятностей или миров увеличивается. Потому что этот второй наблюдатель осуществляет свою квантовую суперпозицию.
Как-то это всё... странно.
Альберт Иосифович перебрал в Google ещё немало публикаций на эту тему и нашёл - доктор физико-математических наук, профессор Михаил Борисович Менский! Он всё разложил в этом вопросе по понятным полочкам.
И по нужным. Потому что, разобравшись в тонкостях множественности миров, Альберт Иосифович - теперь уже Бертик, стал волшебником и жил в разных реальностях. Вернее - в той, которая ему нравилась.
Глава 9
Вынося мусор по пути на работу, Дима издали заметил нечто странное. Вернее - некто. Или так - кое-кого странного.
Пухленькая белокурая женщина лет пятидесяти в модном белом костюме, бродила вокруг неряшливых мусорных контейнеров, что-то приговаривая и, то и дело, наклонялась - будто что-то ища.
- Что-то потеряли? - обратился он к ней. - Может, помощь нужна?
Эта дама была удивительно похожа на Димину преподавательницу русского и литературы, Надежду Ильиничну, обожавшую свой предмет. И учеников тоже. Те платили ей взаимностью.
- Не получается! - с отчаянием заявила та в ответ, взглянув на него и поправляя очки. - А Бертик умеет! Хотела, как он.
- Что - не получается? - спросил Дима, уже догадываясь, что дама, действительно, странная и что он зря ввязался в какую-то нелепую историю.
Хотя на первый взгляд дама не была похожа на сумасшедшую. Что ж, внешность бывает обманчива. И Дима повернулся, чтобы пойти своей дорогой - на обрыдлую работу. Но дама остановила его, вскричав:
- Постойте, молодой человек! Может, у вас получится? Мне очень надо! Очень! И срочно!
- Да что надо-то? - недоумевая, остановился Дима. - Говорите, пожалуйста, быстрее! А то я спешу! Если вы деньги потеряли, я могу... немножко. Вот, возьмите! - достав кошелёк, он протянул ей тысячу.
- Это мало! - с отчаяньем воскликнула дама. - Мне надо десять!
Ого! Однако! Кто же ищет десять в таком месте? Люди, вообще-то, не склонны выбрасывать деньги на ветер, вернее - на мусор. Конечно, эта дама похожа на его училку, но, всё же, она, наверное, немного не в себе. Программа в школе, говорят, сейчас очень непростая. И многие слова волюнтаристы-демократы, плохо учившиеся в школе, разрешили писать и ударять, как заблагорассудится. Чтобы этим депутатам было легче с трибун выступать. А то вот один небезызвестный министр так прямо и заявил: "Много говорить не буду, а то опять чего-нибудь скажу". А теперь, выходит, можно говорить хоть что и как хочешь. Хоть дОговор заключай, хоть договОр, у кого-то телефон звОнит, а у них звонИт, то они твОрог едят, а то творОг жуют, то срЕдства копят, а то эти средствА экономят. И так далее. Наверняка и нерушимые "жи и ши" скоро покачнут. Ничего, народ у нас терпеливый - быстро привыкнет и к шЫшкам, и к жЫрафам. До святого добираются! До основ мироздания! Как тут учителям, воспитанным на почитании великого синтаксиса и орфографии, с ума не сбрендить? А, может - сбрЭндить? Вот и начинают они искать возле мусорных контейнеров вчерашний день. Там ещё ударения произвольно не меняли. И министры, путаясь в словах, не были похожи на юмористов.