Он тоже подхватил песенку, продолжая намыливать девочку, которую уже трудно было назвать замарашкой:
- Мойся собачками,
мойся утятами,
мойся любыми
моими зверятами!
Здесь крокодилы
и те не кусаются,
здесь крокодилами
лишь умываются...
Вдруг из пены и правда вынырнул крокодил, оказавшийся на самом деле мягкой губкой. Девочка ни капельки не испугалась - так дружелюбно таращил он на неё круглые жёлтые глаза. А один резиновый утёнок, заброшенный в таз Тётушкой Мочалкой, прыгнул девочке на голову и весело заскакал...
Тут одна из ромашек развернулась, нагнулась над тазом и, раскрыв свои длинные белые лепестки, превратилась в самый настоящий душ. Зазвенели прозрачные струйки воды и, окатив девочку с ног до головы, смыли с неё мыльную пену. Потом как по волшебству с неба скользнуло полотенце-радуга и закутало чистую, чище некуда, девочку. Тётушка Мочалка её тщательно вытерла и одела в постиранное и выглаженное розовое платьице с белым кружевным передничком.
- Вот теперь, пожалуй, вас и пустят к Королеве Зубной Щётке, одобрительно сказала Тётушка Мочалка и взмахнула рукой.
Замечательное полотенце-радуга стремительно взлетело и, развернувшись ровной дорожкой легло под ноги девочке и Гребешку.
- Иди по этой дорожке, она тебя обязательно приведёт к дворцу Королевы Зубной Щётки, - велела на прощанье Тётушка Мочалка. И она, и Дедушка Мыло прямо сияли от удовольствия: ведь им удалось отмыть такую грязнулю!
Они долго махали вслед девочке и Гребешку, которые тоже раз за разом оглядывались и махали им в ответ, уверенно шагая по дороге-радуге.
Вилась, вилась дорога-радуга - через песчаные холмы, через прозрачные ручьи, через зелёные луга - и привела путешественников к лесу. Стоило только взглянуть на этот лес и сразу же становилось ясно - это не простой лес, а сказочный. Ведь на деревьях и кустах вместо плодов и ягод росли самые разные гребешки, щётки и расчёски. Гребни частые и гребёнки редкие, расчески с крупными зубчиками и с мелкими, самые большие и совсем крохотные, красные, синие, жёлтые, зелёные - каких там только не было! Просто глаза разбегались от такого разнообразия и пестроты.
- Ой, смотри, сколько гребешков! - удивлённо воскликнула девочка.
- Конечно, ведь это же Гребешковый лес! - с гордостью отозвался Гребешок. Он засиял от радости, сдёрнул с головы повязку и затанцевал, помахивая ею, как платочком. - Здесь прошло моё детство! Здесь у меня прорезались молочные зубчики! - притопывая ножками в пляске выкрикивал он и под конец пообещал: - Здесь тебе сделают очень красивую причёску.
Это совсем не обрадовало девочку.
- Я не хочу причёсываться, - воскликнула она и попятилась, отступая подальше от леса. - Это очень больно.
Гребешок увидел, что она готова уже повернуть назад, проворно схватил её за платье.
- А домой ты хочешь попасть? - возмущённо завопил он и потащил упиравшуюся девочку за собой, в лес.
У опушки леса их встретили Ножницы и Щипцы для завивки. Они были изящными и элегантными, самые что ни на есть сказочные.
- Постричь? - щёлкнули, открывшись и закрывшись, Ножницы.
- Завить? - предложили, раскланявшись, Щипцы.
- Ой-ой! - совсем перепугалась девочка и опять попятилась. Гребешок ухватил её за руку и заставил остановиться.
- Нет, только причесать! - твёрдо проговорил он.
- Жаль, жаль! - огорчённо вздохнув сказали Ножницы, а Щипцы обиженно поджали губы. Они круто развернулись и пританцовывая, удалились прочь.
А Гребешок повёл сопротивлявшуюся девочку через лес. Гребни и расчёски со всех ближайших деревьев тут же потянулись к растрёпе и принялись на ходу её расчёсывать. Сначала они больно дёргали спутанные волосы, разбирая их на прядки. Но потом причёсываться стало даже приятно, особенно когда гребешки расчёски весело запели:
- Тут произрастают
гребешки любые,
красные, зелёные,
даже голубые.