- Я себя плохо чувствую, поэтому свежий воздух мне противопоказан, - старик Hugo затрещал поясницей. - И, поверь, Virginie Albertine de Guettee, что выносить блюда и сидения из пещеры очень трудно и займет массу времени. - Старик заинтересовал графиню словом 'блюда'.
'Неужели дикари научились обрабатывать глину и лепят из нее тарелки?' - Virginie Albertine de Guettee мелкими шагами прошла за стариком в узкий вход пещеры.
Сзади на блондинку дышали Lucas и Olivier.
И, когда она резко остановилась, то крепкое ладное тело впечаталось в нее, как в стенку.
- Очень приятно, - тело произнесло голосом Lucas.
Но сейчас Virginie Albertine de Guettee забыла о гневе.
За поворотом темнота сменилась торжеством ярких огней.
Повсюду горели свечи, и не простые, а ароматические, ужасно дорогие кардинальские.
Они освещали огромный зал, из которого в другие залы уходили также ярко освещенные коридоры.
'Дикари не жалеют свечи, потому что не знают, сколько они стоят', - Virginie Albertine de Guettee закрыла рот, распахнувшийся в удивлении.
Они не хотела думать, что дикарям на необитаемом острове известна цена этих свечей, а жгут они их, потому что не считают денег.
И денег, действительно, не сосчитать.
Золотые монеты лежали кучами, покрывали стол, уходили вереницей в коридоры.
Пещера оказалась не дикой грязной пещерой со следами мамонтов и наскальными рисунками, а Virginie Albertine de Guettee попала в подземный роскошный дворец.
Даже у королей ничего подобного нет.
Полы выложены дорогой афганской нефритовой плиткой, под куполом на фресках изображены сцены из жизни людей, серебряные зеркала, золотые колоны, бриллиантовые подсвечники, стулья золотые, а один единственный трон украшен драгоценными камнями и так густо ими посыпан, что, нет свободного места, чтобы на него присесть.
Посреди пещеры стоит длинный стол из слоновой кости, а на нем в изобилии представлены изысканные кушанья на золотых тарелках, напитки в хрустальных кувшинах, вазы со свежесрезанными тропическими цветами.
- Ты плохо себя чувствуешь? - старик Hugo заглянул Virginie в глаза, пощупал пульс, при этом пульс он искал не на руке, а под левой грудью блондинки. - Побелела, позеленела, окаменела. Ты замерзла? - старик продолжал бы щупать пульс бесконечно долго и в разных местах, но графиня ожила.
'Подобного богатства я никогда не видела.
Откуда у вас эта шикарная пещера и золото?' - рука Virginie Albertine de Guettee заметно дрожала, когда она писала слово 'золото'.
- Откуда у нас все это? - Hugo не понял вопрос юной леди, потому что их разделяла Цивилизация.
У дикарей всегда золото, а цивилизованные люди заменяют золото дешевыми сплавами простых металлов.
Lucas и Olivier куда-то исчезли, графиня подумала, что они быстрее поняли бы ее, чем старик с потерей памяти.
- У нас всегда это было, - старик не иронизировал, он пытался ответить правильно, но не понимал вопрос. - Разве у вас другие жилища в пещерах?
На нашем острове, - Hugo с удовлетворением растянул слово 'нашем', - в каждой горе найдешь подобное.
Разве у вас, по-другому? Не может быть!
'Ужасно, я всегда подозревала, что я не самая богатая блондинка в мире, но могла бы догадаться, что на богатого найдется еще более богатый.
Если передо мной, когда я вернусь в родные края, кто-нибудь начнет хвастаться своим богатством, то я рассмеюсь ему в лицо. - Virginie Albertine de Guettee подошла и без стеснения заняла золотой трон с драгоценными камнями.
Крупные бриллианты сиденья доставляли ягодицам неудобство, Virginie Albertine de Guettee чувствовала, словно присела на кучу орехов. - Никогда бы не подумала, что бриллианты могут доставлять боль!'.
- Почему ты выбрала самое неудобное седалище?
Мы редко на него присаживаемся, оно тяжелое.
Попробуй этот стул, обитый мехом рыси, - Hugo еще больше запутался, пододвинул к графине стульчик с резными ножками, исполненный из цельного куска кости доисторического животного.
'Я поражена', - Virginie Albertine de Guettee содрала со стульчика обивку и постелила мягкую шкуру под свои ягодицы на трон.
Девушка выбирает самое красивое, даже, если оно неудобное.
Камни через шкуру ощущались слабее, но все же раздражали ягодицы.
'Пусть я умру от боли на золотом троне, чем слезу с него!' - Virginie Albertine de Guettee закусила губу.
- Сейчас начнется ужин, и ты забудешь о своих бедах, - старик поклонился графине. - Возможно, из-за голода ты всему удивляешься, хотя я не понимаю, чему здесь удивляться. - Hugo вырос среди золота и драгоценных камней, в рукотворной шикарной пещере, поэтому, разумеется, он верил, что так и должно быть везде на Земле. - Я с сыновьями часто хожу в бухту Печали.
Около нашего острова в океане находится Чертово место.
Корабли попадают в огромную воронку, и она их засасывает.
Акулы и другие морские звери мгновенно сжирают людей на кораблях, а затем, дня через три безлюдный корабль безжалостное течение разбивает о скалы.
Нам достаются только обломки кораблей, и ни одного трупа.