- Как минимум, разворошили гнездо. А там - скоро посмотрим...
- Видно, тебя, мастер, сильно жизнь-то пришибла.
- В Москве все, как ты, красавица, говоришь, пришибленные - и озверели по полной программе. Других здесь не водится.
- И что - таки все звери?
- Хуже. Человеки.
Дуся, жаждущий мести
Дуся Зацепин - молодой мужик лет приблизительно тридцати. Одинок, да и по виду своему - патентованный бобыль. Один из немногих в Новой Москве держит скотину, а точнее, пять коз. Молоко не дает, а продает. Эдакий барчук - хваткий и корыстный. Руки-ноги есть, и Дуся продает их направо и налево: рубит дрова, косит бурьяны, чинит заборы и крыльца, чистит печи. На все работы установлена такса. Надо сказать, божеская. В долг не работает - таков его принцип.
Никуда не выезжает, и есть подозрение, что жилья в городе у Дуси нет. Оттого и его корысть. Все в Новой Москве живут за счет сдачи в аренду московских квартир. Похоже, Зацепину сдавать нечего. Странное имя: Дуся. На самом деле его зовут Дмитрием, но своего имени он шибко не любит. Почему откликается на столь обидное прозвище, большинству непонятно. Но некоторые - в курсе.
По некоторым сведениям, в Москве у Дуси был большой бизнес, вроде бы связанный с брокерскими делами. Дуся иногда выпивает (скорее, всего, это не алкоголизм, а средство снятия напряжения) и по пьяни кой-чего рассказывает. Так вот, ежели верить хмельным исповедям, Дусю круто кинули партнеры. Под залог Дусиной недвижимости взяты были кредиты, но коллеги свалили с баблом в Израиль. Дуся пытался спасти фирму, но все равно прошел через уголовное преследование и получил срок заключения. Там он, собственно, и приобрел столь немужественное погоняло. Дуся явно не пидор, здесь что-то другое. После выхода на свободу, как говорится, с чистой совестью, уехал сюда, в сельскую местность и попытался обрести душевный покой. Жить сложно, все же чувак молодой и с амбициями. А с покоем - еще сложней.
Во многих смыслах он таковой нашел. Но не простил своих хитрожопых обидчиков. До сих пор вынашивает планы мести; останавливает только то, что Дуся боится попасть по рецидиву на зону вторично. Ему там не очень-то уютно, видно пришлось. Ну, мало кому хорошо взаперти. Однажды Дуся обязательно отмстит, у него кредо такое: расплачиваться по счетам надо обязательно. Каждый раз по окончании сельскохозяйственного сезона думает: поеду в страну жидов - и рассчитаюсь. Но не едет. Козы держат, да и вообще... сугубо городской по происхождению человек оказался крестьянином по духу.
Вот, говорят, в каждом русском человеке - по крайней мере, в его генотипе - сидит смерд. Некоторые склонны считать, мы по сути своей рабы. Нет, смерд - это человек, живущий и работающий на земле. А рабство у него только одно: он зависим от личного хозяйства, которое нельзя бросить - вроде бы как грешно. Вся история России по сути своей - это возникающие время от времени сумасшедшие, пытающиеся простого человека от земли оторвать и бросить в какое-нибудь горнило. Это они русского человека прозвали "смердом" - потому что он Матерью Сырою Землею пропах.
За примерами из истории далеко ходить не надо. Большевики пришли к власти на лозунге "земля крестьянам - власть народу" (ну, там еще и "заводы рабочим"). И смердов, выживших в горниле - в колхозы. После пришли эти... ну, которые за демократию и гласность. Они ту же песню давай петь: "Раздадим, мол, землю народу и все такое!" А в итоге земля досталась новым помещикам типа Генерала, которым свободные люди не нужны, а нужно тупое быдло. Ну, и давай его, то есть, нас воспитывать в духе "у кого нет миллиарда - пускай идет в жопу". Вот - воспитали, здрасьте.
Конец Света - начало Тьмы
Во всяком обществе рано или поздно возникают апокалипсические настроения. Даже наука такая есть - эсхатология. Обычно такие периоды совпадают с моментами социальной усталости - когда некая идея, управляющая данным человеческим стадом, входит в кризисное состояние. Это только кажется, что нами руководят какие-то дядьки или тётьки - может быть, даже из высшей расы или жиденькой масонской ложи. На самом деле, мы руководимы Идеями.
Есть мнение, что человечество по большому счету делится на тех, кто осознает, что за коротенький промежуток времени, что тебе отпущен на Земле, надо вкусить всех радостей жизни, и на тех, кто еще этого не осознал. И это тоже своего рода Идея, называемая в разные эпохи гедонизмом, эпикурейством, обществом потребления, мещанством, чревоугодием, блудом etc. Якобы подспудно мы все такие... слабенькие на мораль и склонные к потребительству. Я не согласен с этим: на самом деле есть и третья группа лиц - те, кто придумывает некий более высокий смысл (в качестве оправдания за наши дурости) и насаждает в обществе некий Культ. Чаще всего культы увядают. Иногда - расцветают. Но в конечном итоге Культ, как и всякий живой организм, накрывается медным тазом. Или - чугунным.
В Новой Москве именно что существует Культ. И он в тот момент, когда в сие маленькое общество брошены были мои герои, вошел в стадию кризиса. Они думают, что верят в Бога. На сомом деле, они верят в идею Дауншифтинга, то есть, существованию за счет ренты себе в удовольствие. Последнее никто не отменял, однако, себе в удовольствие живут и крокодилы. Ежели рассудить строго, человек тем и отличается от других существ, что делает нечто не только для себя, родного или своей популяции, но и вообще... в смысле, для того, чтобы себя обессмертить. И не только обессмертиться в плане продолжения рода - потомство приносят и троглодиты. Хочется оставить о себе память, вписать свое имя в скрижали человечества.
Другой вопрос - Герострат ты, Гитлер, Леонардо или Коперник. То есть, конструктивны твои социальные и творческие потуги или наоборот. Есть умники, утверждавшие, что при Адольфе Шикльгрубере и дороги строились, и народонаселение росло, и появился народный автомобиль. И вообще дядька любил собачек, а, если бы в свое время умники не раскритиковали бы его картины, из Адольфика вырос бы не диктатор, и художник. Я это к тому, что все мы делаем что-то хорошее и плохое. И у каждого из нас свой капитал с уникальным соотношением светлого и темного. Характерно, что мы зачастую творим сознательное зло, в конечном итоге принося добро или наоборот (о чем еще говорил Гетевский Мефистофель). Может быть, религии не врут, что потом все положат на весы и будут судить. Но человеческий суд - тоже не последнее дело. И мы обычно свою жизнь кладем, чтобы наработать доказательную базу для обоих Судов.