- Совсем сдурел наш папа! Велосипед купил, деньги у него лишние появились!
Однако, подойдя ближе, потрогала сверкающий полировкой руль и ласково погладила по седлу.
Поселили велосипед в сарае за домом. Оглядевшись и привыкнув к темноте, он обнаружил стоявшего у противоположной стены собрата. А когда поздоровался, услышал в ответ язвительное:
- И тебе без поломок!
Как вскоре выяснилось, старожил сразу же возревновал к новичку. И еще он боялся, что теперь его разберут на запчасти или вообще отправят на свалку. Что это за место, которого так страшился сосед, наш герой не знал. Однако генетическая память металла, из которого были отлиты некоторые гайки, рисовала жуткие картины:
- Грязно-рыжее поле, заваленное останками машин и механизмов. Всюду смерть, тлен и разрушение. Даже небо над этим адом какое-то полинявшее и выгоревшее. И оттуда хищно взирает на груды металла похожее на ржавое колесо солнце.
Та же генетическая память сообщала, что рано или поздно и ему, и всем его собратьям, придется отправиться в это ужасное место, но пока хотелось гнать подальше эти картины. Жизнь ведь еще только начиналась!
На следующее утро, отворив дверь, хозяин впустил в полумрак сарая широкий сноп солнечного света. Выведя новый велосипед, потрогал, не спустили ли за ночь шины, водрузился в седло и они снова понеслись по петляющей среди полей дороге. В ложбинах еще лежал молочно белый туман. Из-под колес то и дело вспархивали куропатки. А из перелесков слышалось, как приветствуют наступающий день певчие птицы. Мир раскрывался перед нашим героем еще одной своей гранью, и он жадно впитывал разлитую вокруг красоту.
Целью поездки на этот раз стало небольшое лесное озерко в нескольких километрах от дома. Прислонив велосипед к молодой осине, человек достал из рюкзака этюдник и на несколько часов погрузился в работу. От своего соседа, который, не смотря на ревность, в итоге оказался общительным и разговорчивым парнем, велосипед уже знал, что его новый хозяин художник. Каждую весну он снимают деревенский дом в сельской глубинке, и они всей семьей живут здесь до наступления первых холодов, а потом на зиму уезжают к себе в город.
На следующий день поездка повторилась. А вечером нашлось занятие и старому велосипеду. Когда его выводили из сарая, новичок искренне порадовался за соседа. Но обратно тот вернулся со свернутым селом и поцарапанной краской. Оказалось хозяин начал обучать ездить на велосипеде супругу. И как ни старался он удержать ее во время первых поездок, женщина все равно умудрялась то и дело свалиться в канаву. Вообще, отношение к хозяйке у всех обитателей сарая, включая садово-огородный инвентарь, было не однозначным. Она, хоть и проявляла доходящую до щепетильности аккуратность, была особой с капризным переменчивым характером. То протирала тряпкой, раскладывала и расставляла по местам каждую вещь. То начинала требовать, чтобы не полюбившийся ей вдруг инструмент выкинули и заменили на новый. Хорошо, что муж не шел у нее на поводу. Он не был особо аккуратен, однако всех своих помощников искренне любил.
Самозабвенно любил он своих детей и обожал супругу. А вот за ней, как поговаривали, водились грешки. Про это намекал домовой, который подслушивал иногда телефонные разговоры хозяйки. Однако, что это за грешки не уточнял. Может потому, что и сам толком ничего не понял.
Через пару недель обучение закончилось, и вся семья начала выезжать на велосипедные прогулки. Теплыми июльскими вечерами они, миновав заросшую травой деревенскую улицу, выкатывали на желтую грунтовку, протянувшуюся вдоль кромки живописного речного оврага. Хозяин и хозяйка ехали впереди, за ними на маленьких трехколесных уродцах старались поспевать дети. Когда возвращались обратно, солнце уже начинало опускаться за кромку дальнего леса, и по дну оврага рваными клочьями полз туман. Счастливое это было для всех время! Особенно для старого велосипеда. Он снова оказался востребован, снова был в строю!
Выезжая на этюды, хозяин теперь чаще брал ветерана. А новичок постепенно перешел в ведение его жены. Освоившись, она стала совершать дальние поездки. Несколько раз в неделю отправлялась на велосипеде в соседнюю деревню за молоком. Ездить с ней было даже легче. Она не выжимала, что есть силы, педали на подъемах. Вернувшись, всегда протирала колеса и закрылки мокрой тряпкой. А, будучи в добром настроении, нежно поглаживала седло и раму и приговаривала:
- Хорошенький мой! Помощник!
Однако, когда на спуске с полным бидоном молока хозяйка не удержала руль и улетела в канаву, поднявшись, она в гневе пнула колесо ногой. Будто велосипед был виноват в случившемся!
Но с тех пор хозяйка стала ездить аккуратней и больше такие случаи не повторялись. Жизнь нашего героя снова потекла ровно и счастливо. А в природе, тем временем, происходили изменения. На березе, что росла за домом, все больше появлялось желтых листьев. По небу, проливая моросящий дождь, ползли серые облака. Осенняя грусть разливалась над скошенными полями и чернеющим вдали лесом. Луг за околицей вместо цветов покрылся сухими венчиками и волосяной пряжей. И по утрам на ней серебрились от росы кружевные разводы паутины. Рассвет стал приходить с опозданием, вечера наступали гораздо раньше. Ночью за стенами сарая больше не стрекотали цикады. И вот с неотвратимой неизбежностью наступил день прощания:
-Хорошо вам перезимовать, ребята! - сказал, закрывая дверь на замок, хозяин. И вскоре за стеной сарая послышался звук отъезжающей машины.
Наступили тоскливые времена. Сутками напролет велосипеды слушали, как по крыше стучит дождь, а за стенами бесчинствует ветер. Потом дожди прекратились, но натекшую под полом лужу по утрам теперь схватывало ледяной коркой. А однажды пасмурным днем чуть потеплело, и за сенами послышалось мягкое шелестение. Это падал снег. Вскоре дверь и стены уже подпирали сугробы. Мир заснул под холодным белым покрывалом. Днем за стенами частенько завывала вьюга. А холодными звездными ночами из дома доносился богатырский храп домового.
Но и унылые времена когда-нибудь заканчиваются. Постепенно солнце снова начало пригревать стены. Сугроб за дверью оплывал и сползал все ниже. Потом он совсем исчез, оставив вместо себя лужу. А еще через несколько недель, когда она почти подсохла, дверь сарая вдруг распахнулась, и на пороге возник улыбающийся хозяин:
- Привет, ребята! Вот и мы вернулись.
И снова жизнь закрутилась в стремительном вращении колес, мелькании полей и перелесков, в выездах на этюды, вечерних семейных прогулках по берегам засыпающего под покровом тумана оврага. Так прошел еще один сезон. А на третий год хозяева приехали без детей. От домового велосипеды узнали, что подросших отпрысков отправили на все лето в какой-то детский лагерь. Причем, хозяин был против и согласился только под давлением супруги. Это она настояла на том, что детей пора приучаться жить в коллективе, а родителям можно хотя бы одно лето отдохнуть от их общества.