Ты со временем станешь святым, о Сиддхартха!
Но Сиддхартха заметил на это:
-- Я смотрюна дело иначе, друг мой. Всему, чемуядоныне научился у
саман, я могбынаучиться скорее иболее простым путем. В любойхарчевне
квартала, населенногопубличными женщинами,средиизвозчикови игроков в
кости, я мог бы, о друг мой Говинда, научиться тому же.
И сказал Говинда:
--Ты шутишь, Сиддхартха!Какимобразомтымогбы у такихжалких
созданий научиться самопогружению, задерживанию дыхания,нечувствительности
к голоду и боли?
И Сиддхартха тихо, словно говоря с самим собой, ответил:
Чтоесть погружение? Чтоозначает оставление своего тела? Какой смысл
имеет пост или задерживание дыхания? Все это -- бегство от "Я", все это лишь
кратковременное убегание от мук своего бытия, кратковременное самоусыпление,
дабы нечувствовать страдания ибессмысленности жизни.Но то же временное
освобождение, ту же кратковременную бесчувственность погонщик воловнаходит
напостояломдворе,когдавыпьетнесколькочашекрисовоговинаили
перебродившегококосового молока. Тогда онперестает чувствоватьсвоеЯ,
перестаетчувствоватьстраданиежизни;накороткоевремяемуудается
одурманить себя. В своей чаше срисовым вином, над которойон задремал, он
находиттожесамое,чтонаходятСиддхартхаиГовинда,когдапутей
продолжительных упражнений выходят из своей телеснойоболочки и пребывают в
Не-Я. Вот как обстоит дело, о Говинда! И сказал Говинда:
-- Ты говоришь так, друг, хотя и ты знаешь, чтоСиддхартха не погонщик
волов, а самана непьяница. Правда тому, кто пьет, удается одурманить себя,
он находит временное освобождение и покой, но ведь его самообман проходит, и
он убеждается,что все осталось по-старому;он не стал мудрее, не приобрел
познаний, не поднялся на высшую ступень.
Но Сиддхартха заметил на это с улыбкой:
--Не знаю, я никогданенапивался,но что я, Сиддхартха, в своих
упражнениях и самопогружениях нахожу лишь временное усыпление и так же далек
еще от мудрости, от искупления, как ребенок в чреве матери, это-то я знаю, о
Говинда, это-то я хорошо знаю...
И в другойраз, когда оба они вышли из лесу, чтобпопросить в деревне
для своих братьев и учителейнемного пищи, Сиддхартха снова заговорил о том
же;
-- Ну, что же, Говинда, как по-твоему -- мы на верном пути? Ближе ли мы
стали к познанию и искуплению? Не вертимся ли мы, в сущности, в круге -- мы,
рассчитывавшие вырваться из круговорота?
И ответил Говинда:
-- Многое мы узнали, Сиддхартха, и многое еще остается нам узнать. Нет,
мыневертимся в круге,мы поднимаемся вверх. Наш круг -- это спираль, на
несколько ступеней мы уже поднялись выше.
И сказал Сиддхартха: -- Сколько по-твоему лет старейшему самане, нашему
до стопочтенному учителю? Ответил Говинда:
-- Лет шестьдесят, верно, будет ему. А
Сиддхартха на это;
-- Шестьдесят лет прожил он насвете, а Нирваны не достиг.