– И госпоже Форсуассон по нраву Барраяр?
– Примерно так же, как и мне. – Он мрачно улыбнулся.
– И, э-э… как насчёт второго пункта?
– Увидим, Пим. –Или нет, как уж выпадет случай . По крайней мере зрелище человека тридцати с лишним лет, впервые в жизни отправляющегося к даме с серьёзным ухаживанием – ну, вообще-то в первый разпо-барраярски , – обещало предоставить немало часов развлечения его любопытному персоналу.
Майлз выдохнул через нос, «спустив пар» охватившего его возбуждения, когда Пиму наконец-то удалось отыскать стоянку машин возле дома лорда Аудитора Фортица и виртуозно втиснуть блестящий, бронированный, древний лимузин в совсем неподходящий для него узкий промежуток. Пим поднял дверцу, Майлз выбрался из машины и уставился на трёхэтажный, украшенный мозаикой фасад дома своего коллеги.
Георг Фортиц уже тридцать лет преподавал в Имперском Университете инженерный анализ неполадок. Они с женой прожили в этом доме большую часть своей супружеской жизни, вырастив троих детей и сделав две академических карьеры прежде, чем Император Грегор назначил Фортица одним из лично выбираемых им Имперских Аудиторов. Однако ни один из профессоров – ни Фортиц, ни его жена – не видел никакой причины менять удобный для них образ жизни просто потому, что отставной инженер получил пугающие полномочия Голоса Императора. Госпожа Доктор Фортиц ежедневно отправлялась на свои занятия пешком.О нет, Майлз! – возразила она ему, стоило лишь упомянуть в разговоре о возможности их участия в светской жизни. –Вы можете вообразить себе, как мы перевезём все эти книги? Не говоря о лаборатории и мастерской, занимающих весь подвальный этаж.
Их жизнерадостное нежелание менять обстановку обернулось прекрасной возможностью пригласить пожить вместе с ними их недавно овдовевшую племянницу с маленьким сыном, пока она не завершит своего образования. «Множество комнат, верхний этаж полностью пуст с тех пор, как уехали наши дети», – весело прогромыхал профессор; «И так близко к учебным классам», – практично указала госпожа профессор;«И меньше чем в шести километрах от особняка Форкосиганов!» – мысленно возликовал Майлз. Однако вслух он лишь пробормотал что-то одобрительно-вежливое. Итак Катерина–Найла Форвейн–Форсуассон приехала.Она здесь, она здесь! Может быть, она сейчас смотрит на него сверху, из тени одного из верхних окон?
Майлз с тревогой оглядел свою слишком низенькую фигуру. Если его карликовый рост и беспокоил её, она пока ничем этого не показывала. Вот и хорошо. Оглядев себя, он проверил всё, что смог, – на однотонном сером костюме нет пятен от еды, и никакой неуместной уличной грязи не пристало к подошвам начищенных полуботинок. Он проверил это по своему искажённому отражению в заднем стекле лимузина. Выпуклое, расползшееся в ширину отражение выглядело похоже на его тучного клон-брата Марка; это сравнение он чопорно проигнорировал. Марка, слава богу, здесь нет. Он попробовал потренироваться в улыбке; отражение показало её искривлённой и отталкивающей. По крайней мере, темные волосы хотя бы не растрепаны.
– Прекрасно выглядите, милорд, – ободряюще заметил Пим с переднего сидения машины. Лицо Майлза покраснело, и он отшатнулся от своего отражения. Опомнившись, он взял букет, принял из рук Пима свёрнутые в рулон бумаги и придал лицу, как он надеялся, достаточно терпимое выражение. Он покачался на носках, повернулся лицом к ступеням и глубоко вздохнул.
Выждав почти минуту, Пим услужливо спросил его из-за спины: – Вы хотите поручить мне что-то нести?
– Нет. Спасибо. – Майлз шагнул вперёд и свободным пальцем прижал клавишу звонка. Пим выдвинул считыватель и удобно устроился в лимузине, чтобы с комфортом подождать возвращения своего лорда.