Внутри раздались шаги, дверь распахнулась, и перед Майлзом предстала госпожа Фортиц с улыбкой на румяном лице. Седые волосы уложены в обычную причёску, и одета она была в тёмно-розовое платье с более светлым коротким жакетом того же цвета, вышитым зелёными виноградными лозами – орнамент, принятый в её родных местах. Этому несколько формальному форскому виду, словно она только что вернулась или собиралась уходить, противоречили домашние тапочки-сабо.
– Здравствуйте, Майлз. О боже, Вы так скоро!
– Госпожа Профессор. – Майлз вернул ей поклон и улыбнулся в ответ. – Она здесь? Дома? Она хорошо себя чувствует? Вы сказали, это будет подходящее время. Я не слишком рано? Я думал, что опоздаю. На улицах просто ужасные пробки. Вы не уйдёте, правда? Вот, я принёс… Как Вы думаете, ей понравится? – Торчащие красные цветы щекотали его нос, он стискивал подарок в руке вместе со свёрнутым рулоном бумаг, который норовил раскрутиться и выскользнуть у него из рук.
– Входите, да, всё прекрасно. Она здесь, чувствует себя хорошо, и цветы очень милые…, – госпожа профессор спасла букет из его рук и проводила его в выложенный мозаикой холл, ногой захлопнув за собой дверь. После весеннего солнечного сияния дом казался сумрачным и прохладным, в нём ощущался тонкий аромат древесного воска, старых книг и едва уловимой библиотечной пыли.
– На похоронах Тьена она выглядела довольно бледной и утомлённой. В окружении всех этих родственников. У нас там вообще-то не было возможности обменяться более чем двумя словами, – …если быть точным, это были «Я соболезную» и «Спасибо ». Он и не хотел более длительных разговоров с семьёй покойного Тьена Форсуассона.
– Думаю, для неё это было огромным напряжением, – рассудительно заметила госпожа Фортиц. – Она прошла через такой ужас, а кроме нас с Георгом – и Вас, конечно, – не было ни души, с кем она могла бы начистоту обо всём этом поговорить. Конечно, в первую очередь она беспокоилась о том, как провести через это Никки. Но она держалась от начала до конца. Я ею горжусь.
– Действительно. И она…? – Майлз вытянул шею, заглядывая в выходящие в прихожую комнаты: неубранный кабинент, заставленный книжными полками; неубранная гостиная с теми же полками.И никакой молодой вдовы .
– Прямо туда. – Госпожа Фортиц провела его через холл и кухню в небольшой городской садик с задней стороны дома. Пара высоких деревьев и кирпичная стена превращали его в укромный уголок. Рядом с крошечным пятачком зелёной травы, в тени, за столом сидела женщина, перед ней лежали бумаги и считыватель. Она мягко покусывала конец ручки, сосредоточенно нахмурив тёмные брови. На ней было платье с полудлинной, на пару ладоней ниже коленей, юбкой, – того же фасона, что и у госпожи Фортиц, но однотонно чёрное и с высоким воротником, охватывающим шею, – и серый, отделанный простой черной тесьмой по краю, жакет. Тёмные волосы были собраны в густой пучок на затылке, у основания шеи. Она оглянулась на звук открывающейся двери, её брови взлетели и на губах вспыхнула улыбка, заставившая Майлза моргнуть.Катерина …
– Майл… Милорд Аудитор! – Она покраснела и вскочила, взметнув подол юбки; он склонился к её руке.
– Госпожа Форсуассон. Вы хорошо выглядите. – Она выглядела чудесно, разве что слишком бледной; отчасти такой эффект создавала строгая чёрная одежда. Её глаза напоминали серо-синие бриллианты. – Добро пожаловать в Форбарр-Султану. Я принёс… – он развёл руками, и госпожа Фортиц положила цветочный букет на стол. – Хотя они здесь вряд ли кажутся необходимыми.
– Они прекрасны, – заверила его Катерина, одобрительно вдохнув цветочный аромат. – Я попозже отнесу их к себе в комнату, там они будут очень кстати.