Миррина приняла свои чувства к демону, но она жила в другом времени. Я жила в мире, где демонов считали жестокими убийцами, которые могли только быть рабами контракторов. Заилас не был рабом или инструментом, не был бессердечным монстром. Но он был жестоким убийцей.
Я прикусила щеку изнутри. Я не только была в шоке от нашего поцелуя, я и не могла никому о нем рассказать. Если признаться в моем смятении из-за Заиласа, это никому из нас не поможет, а признаться Амалии точно нельзя было.
И я уже четыре дня была на одном месте: попалась в бесконечную спираль сомнений. Каждый раз, когда я убеждала себя, что влечение между мной и Заиласом стоило исследовать, появлялась паника, что я совершала ужасную ошибку. Но когда я пыталась убедить себя, что это не повторится, мои аргументы казались жалкими.
Я выдохнула, убрала гримуар на стопку текстов, с которыми я сверялась, и прошла в гостиную.
Заилас вытянулся на диване, прикрыв глаза. Три печенья из дюжины остались на тарелке, но он наелся.
Он открыл глаз, когда я опустилась на пол между диваном и столиком спиной к подушкам. Его хвост свисал с дивана рядом со мной, шипы на конце тускло блестели. Я поправила книги и ручку, открыла гримуар на странице, где Антея начала свои первые эксперименты с Аркана Фенестрам — магией портала.
Хоть я ощущала его взгляд на себе, Заилас молчал.
Я присмотрелась к сложному описанию на странице гримуара, перевернула стареющую бумагу и обнаружила одну из записей Миррины. Почему она не написала больше о своих отношениях с демоном?
Древняя волшебница упрямо оставалась в моих мыслях, пока я бездумно листала страницы. Я отдала бы многое, чтобы прыгнуть во времени и поговорить с ней. Какие ответы она могла дать насчет загадочного разума демона?
Я оглянулась поверх плеча. Глаза Заиласа снова были закрыты, он медленно дышал. Черные волосы спутались на лбу, рожки, отмечающие его как юношу по меркам демонов, торчали среди прядей.
Мой взгляд скользнул по его челюсти, по его горлу к теням связок, тянущихся к его ключицам. Его твердая грудь переходила в идеальные мышцы живота, и я не могла перестать любоваться этим… и линиями его бедер.
Я касалась каждого дюйма его спины, пока делала массаж после серьезного исцеления, но спереди… это как-то казалось интимным. Предлагающим больше. Запрещенным.
Моя ладонь потянулась вперед. Как крепко он спал? Большие дозы сахара вызывали у него сонливость, но он не погружался в сон полностью.
Я коснулась его предплечья. Мышцы под моими пальцами напряглись, он вдохнул, его веки трепетали. Эмоции плясали в моей голове, мысли и чувства, которые не были моими.
Видение красного песка, усеянного острыми камнями, окружающими скрытую долину среди дюн. Дома, вырезанные из камня, в долине. Лучи солнца пылали на горизонте. Холодный ветер нес песок и запах железа.
Pashir. Алэава. Дом.
Трепет. Тоска. Воспоминание закружилось, стало ночным пейзажем темных зданий и ярко освещенных улиц. Сияющее окно манило. Скользнуть за длинные шторы, под ногами — мягкий ковер. Тихая кровать, одеяла укрывали спящее тело, темные волосы разметались по белой подушке.
Чужое. Странное. Hh’ainun.
Вспышка отрицания. Лед. Темная комната стала черной ночью. Бетонная платформа сияла линиями и рунами, окруженная соленой водой. Кольцо в центре, ночное небо другого мира звало.
Иди!
Чего ты ждешь?
Разве ты не этого хочешь?
Звук моего голоса ударил по мне как пощечина, и я сжалась, пальцы впились в его руку.
Его глаза открылись, тусклые от сонливости.
— Ваянин?
Я смотрела на него, легкие застыли, фрагменты его мыслей и воспоминаний таяли, но я не могла перестать слышать свой голос так, как он это слышал. Злые и отчаянные крики… так я звучала, когда говорила ему уходить в портал?
Я смотрела на него, ничего не говоря, и он прищурился, а потом закрыл глаза, слишком сонный для загадок женщины-hh’ainun.
Тревога мерцала в моей груди, я повернулась к гримуару как робот, смотрела на открытую книгу, не видя ее. Я ощущала его тоску и отрицание, но какие воспоминания он хотел видеть, а какие прогонял?
Вопрос бурлил в голове, страницы передо мной стали четкими. Сложные записи на древнегреческом появились перед моим отвлеченным мозгом.
Я склонилась ближе к странице.
— Заилас?
— Вар? — пробормотал он без энтузиазма.
— Посмотри на это.
Он сел и склонился, его лицо появилось рядом с моим, подбородок задел мое плечо. Он смотрел на гримуар.
— Hashē, - выдохнул он, забыв о раздражении. — Ты нашла его.
Если бы я не увидела массив в его воспоминании, я бы не вспомнила его. Но заклинание на древней бумаге совпадало почти идеально с его воспоминанием.
Я сжала кулаки.
— Заклинание портала.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Заклинание портала было самой опасной Арканой в мире. Может, самой разрушительной в истории. Это заклинание привело к созданию Демоники, и люди смогли поработить демонов, запустив медленный распад их общества.
— Это, — я указала на большой лист коричневой бумаги, на котором я нарисовала большое заклинание, — массив, которым Сол и его жуткие сыновья-близнецы открыли портал четыре ночи назад. Насколько я смогла его изобразить.
Я нарисовала его по памяти Заиласа. Пришлось потренироваться, чтобы он смог делиться воспоминанием, но, если он сосредотачивался, я видела то же, что и он.
Амалия, сидя на корточках рядом со мной, смотрела на набросок.
— Это, — продолжила я, указывая на второй большой лист, — финальная версия заклинания из гримуара. Точнее, я так думала. В нем не было исправлений. Мелитта написала, что она скопировала все финальные версии заклинаний в конец книги. Клод украл те страницы, но оригинальные версии должны быть где-то в гримуаре.
Амалия смотрела на два массива.
— Они не идентичные.
Я кивнула.
— В версии Антеи не хватает частей. Сол и его сыновья заполнили их своей Арканой, но, как мы знаем, это было не идеально.
Портал открылся, да, но как только что-то попыталось пройти сквозь него, магия не выдержала. Я не жаловалась, ведь этим «чем-то» был кровожадный монстр из мира демонов, который чуть не убил Заиласа.
Я поежилась от воспоминания о нем, лежащем на вертолетной площадке, его плечо было раздавлено, а грудь пронзали жуткие зубы инкава.
— Зачем Клоду портал? — спросила Амалия. — Это главный вопрос. Зачем ему дверь в мир демонов?
— Алэава.
Она взглянула на меня.
— А?
— Алэава. Так Заилас зовет свой дом… вроде, — хоть он не объяснял, я уловила слово в его мыслях. — Я не знаю, означает это особое место или территорию.
— А-ли-а-ва, — Амалия произнесла это с трудом. — Это… удивительно мило. Не то, что я ожидала.
Она огляделась, наверное, надеясь узнать больше, но Заилас ушел в мою спальню для покоя и тишины после часов изображения массива с помощью его воспоминания. Слишком taridis для него. Очень mailēshta, жаловался он.
— В любом случае, — продолжила Амалия, — Клод даже не появился, когда Сол открыл портал. Ему хоть есть дело до этого?
— Думаю, он был занят делами этого «двора». Он должен был ждать кого-то.
— И это встревожило Эзру, — она кивнула. — Ты получишь ответы через пару часов, да?
Я насторожилась от напоминания. Эзра написал мне три дня назад, что нам нужно поскорее встретиться для «обмена», но я была занята, готовя отчет для МП — объясняя случай на вертолетной площадке, не упоминая порталы или монстров — и назначить встречу с ним удалось позже, чем я ожидала.
— Может, он скажет. Может, нет, — сказала я. — Он не всегда делится всей информацией, да? Он хочет ответы об амулете Валъира, чтобы отделиться от Этеррана, но мы не знаем, как это работает.
— Мы знаем, что в нем три заклинания, — уточнила Амалия. — Одно — отрицание, и, наверное, эту «силу» описывал Эзра как разрывающую контракты демонов. Еще одно — демоническое. И — Аркана Фенестрам.