«Как вовремя я проснулась», мысленно похвалила себя Лота и, открыв глаза, села.
Осмотревшись, принцесса с трудом сдержала желание по-детски протереть глаза — обе двери кареты были распахнуты настежь и с двух сторон стояли эльфы. Все, как на подбор, высокие, худые и златовласые. У них даже лица были как-то неуловимо похожи — тонкие черты, узкие губы, чуть длинноватые носы.
Эльфы смотрели на Лоту, Лота смотрела на эльфов. Где-то рядом жужжала любопытная летняя муха. Проснулась Лима и, потянувшись, села. Превращаться лисица не спешила — ей тоже было интересно, что происходит.
Ти-ши-на. Лотанари аккуратно осмотрела себя, но не нашла ничего, что могло бы заставить лесной народ так надолго зависнуть. Прям как те маленькие птички, что зависают перед фруктами и висят там до тех пор, пока все не склюют. С другой стороны, птички хоть что-то клюют, а эльфы, кажется, даже дышат через раз.
По-человечески тяжело вздохнув, лисица перевоплотилась в человека и быстро оделась. Благо что за долгие годы Лима в совершенстве освоила целую плеяду полезных бытовых заклинаний.
— Что ты им сделала? — шепнула лисица.
Принцесса только пожала плечами и попробовала обратиться к эльфам первой:
— У вас все хорошо?
— Да, Ваше Высочество, — мгновенно отозвался один из эльфов. У него были большие сиреневато-серые глаза и изящный венец, усыпанный бриллиантовой крошкой. — Мы рады, что вы прервали свой сон.
— Вы смотрели как мы спим? — севшим голосом спросила Лотанари, — это жутко, не делайте так, не надо.
— Ни один из нас не обладает достаточно высоким статусом, — что интересно, говорил все тот же эльф, — чтобы первым обратиться к принцессе Нериса.
— И вы стояли и ждали, пока я проснусь, — уточнила Лотанари. — Долго стояли?
И принцесса, чтобы проверить возникшую идею, задавая вопрос посмотрела на другого эльфа. На того, в чьи ядовито-зеленые глаза даже смотреть было тяжело.
— Идрис успел подготовить шатры для ночевки и развести костер, чтобы приготовить пищу, — послушно ответил зеленоглазый эльф.
— Удобно, — хмыкнула принцесса. — Вы позволите нам покинуть карету?
Эльфов как ветром сдуло. Подруги переглянулись и Лима осторожно протянула:
— Может, нам стоит вернуться к тому, что было при дворе твоего отца? В смысле, держать дистанцию служанка-принцесса на людях? Тьфу, на эльфах.
— Да, конечно, — фыркнула Лотанари. — В таком случае, ты очень быстро окажешься где-то вдалеке от меня и видеться мы будем по ночам, украдкой. Нет уж, пусть гадают, что за страшно-важная персона прибудет в Эльфхиир вместе с принцессой Нериса. Или у тебя другие соображения?
Лима пожала плечами:
— Мне абсолютно безразлично, что обо мне говорят и думают чужие мне существа. Я только за тебя переживаю.
— А то мне не безразлично, — закатила глаза Лота. — После того, как меня отпели я могу творить что угодно. Отпетая принцесса, Лима, никого опозорить не может. Ибо дальше уже некуда. Идем?
— Идем, — согласилась лисица.
После студенческих пикников в городском парке, Лота всегда смеялась над тем, с какой помпой выезжают на природу мама с Талориной. Но эльфы… Эльфы превзошли всех! Если королевская чета брала с собой слуг и шатры, то длинноухие не поленились притащить мебель.
— Обитые шелком кресла, расставленные вокруг костра, выглядят очень… — И Лотанари задумалась, пытаясь подобрать подходящее кресло.
— Очень в духе времени, — шепнула Лима и пояснила, — мне придворный маг твоего отца объяснил, как похвалить что-то отвратной. Следует использовать фразы: «в духе времени», «весьма неординарное решение» и, мое любимое, «до крайности выразительно». Самое главное, что в этих словах нет лжи.
Лота вздохнула и так же шепотом ответила:
— Именно такими словами отец похвалил мой ему подарок.
— Хм?
— Я сваяла статую, — гордо сказала Лотанари. — Правда, поставили ее в самую дальнюю часть парка и ходить туда, по большей части, некому и незачем.
— Полагаю, статуя была шедевральна, — поперхнулась смешком Лима.
Принцесса пожала плечами:
— Зато от души и своими руками. Просто сама подумай, я возьму деньги в казне отца, чтобы ему же купить подарок.
— А ушастые опять застыли, — Лима кивнула на эльфов. — Они так и будут ждать, пока ты первая к ним обратишься?
— Что интересно, — протянула принцесса, — Идрис ведь сам в разговор встрял. Я вот сейчас припоминаю, а мы к нему не обращались.
— Ты вообще к нему спиной стояла, — согласилась Лима. — Ладно, пошли, сядем, что ли?
Лота согласно кивнула и, подойдя к костру, с сомнением осмотрела стулья. По спинке каждого стула шла затейливая вязь языка Творения. А словарик, как назло, был запихнут на самое дно одного из сундуков.
— Что пишут? — спросила Лима.
— Что надо было зубрить, — вздохнула Лота. — Создадим по подушке и ну их, эти кресла? А то мало ли, оскорбим кого-нибудь.
Лисица сморщилась, чихнула и проворчала:
— От стульев смердит сушеными травами.
— Сушеные травы не могут смердеть, — рассеянно отозвалась Лотанари и сосредоточенно прикрыла глаза.
Взмахнув руками, принцесса материализовала перед собой огромную подушку. Передав ее Лиме, она повторила заклятье и сделала подушку для себя.
— Где сядем?
— Стулья сдвинем немного, — ответила Лотанари. — Вот эти два.
Не прошло и пяти минут, как к костру подошли эльфы. Среди них был и Идрис. И если остальные хранили стоическое молчание, то этот не сдержался:
— Стулья недостаточно хороши?
— Мой словарик слишком далеко и глубоко, — честно ответила Лота.
Принцесса читала, что среди эльфов очень распространен дар изначальной правды. Почему правда называлась изначальной — никто не объяснял, хотя Лотанари пролистала с полсотни толстых книг. Так и не найдя объяснения странному названию, она решила, что самое простое — не врать эльфам. И оборотням. Но с оборотнями проще — они просто носом чуют ложь. Вроде как человек начинает как-то особенно пахнуть.
Идрис удивленно посмотрел на Лоту, затем на стулья и его взгляд прояснился:
— Эта вязь ничего не значит.
Пока Идрис говорил, остальные эльфы исчезли. Они медленно, не дыша, отступили от костра и растворились в тенях.
— Ничего, — кивнула Лотанари, — кроме того, что не для всех найдется место. В любом случае, и меня, и Лиму все устраивает. Нас чем-то кормят?
Идрис посмотрел на семь кресел, расставленных вокруг костра, хмыкнул и перечислил приготовленные блюда:
— Фруктовая каша, пресные лепешки и ан-тран.
— Трава с травой, — вздохнула лисица. — Эльфы не едят мясо?
— Кто как, — улыбнулся Идрис. — Желаете отправиться на охоту?
Лима облизнулась, но отказалась. Надо сначала разузнать, на кого можно охотиться, а на кого нельзя. Ее лисье чутье подсказывало, что граница Эльфхиира уже близко, а значит они на нейтральной земле, где действуют сразу два законодательства. Хотя, можно ли такую землю называть нейтральной? Лисица не знала, и не очень-то хотела углубляться в глупые не природные законы.
— Прошу, — Идрис протянул лисице тарелку и с интересом посмотрел на Лотанари. Принцесса никак не отреагировала ни на взгляд эльфа, ни на то, что первой еду принесли Лиме.
С благодарностью приняв тарелку, Лима склонилась к уху подруги:
— Семь кресел и семь эльфов — они совсем на нас не рассчитывали?
Тем временем эльф принес еду и для принцессы. Она поблагодарила его и начисто проигнорировала какой-то странный, слишком веселый взгляд.
— Идрис приготовил еду и шатры, — не размыкая губ, ответила Лота. — Он чистокровен, но… Как-то здесь все странно. К нему явно особенно отношение.
Кивнув, Лима принюхалась к своей порции:
— Ничего лишнего в еде нет. Держи.
После отвратительного инцидента в Академии, когда Лота только чудом выжила после отравления неправильно сваренным любовным зельем… В общем, в подозрительных местах Лима предпочитала обнюхивать пищу подруги. Вначале это был просто договор — принцесса прикрывала беглую лисицу, а та платила за защиту своими способностями. Потом все происходило просто по дружбе.