— Но он же не может верить во всю эту чушь… не так ли?
Мы обменялись тревожными взглядами.
Амалия вздрогнула:
— А что насчёт Эзры и разъединения демона-мага? Есть прогресс?
— Я нашла раздел о создании демонов-магов, — ответила я, открывая культовый гримуар на отмеченной странице. — Но больше ничего не выяснила, кроме того, что этот раздел существует.
— Мы можем вместе просмотреть его, — Она соскользнула со стула. — Я бы хотела сначала закончить пришивать молнию на пальто Зуиласа. Я ненавижу пришивать молнии, и мне нужно сделать это прежде, чем я решу использовать заклёпки.
Я засмеялась:
— Думаю, он предпочёл бы заклёпки.
— Никто не предпочтёт заклёпки. Даже демон.
Она ушла в спальню, а я сконцентрировалась на гримуаре. Сначала я просмотрела первую страницу, заполненную абзацами на латыни, затем переместила взгляд на следующую страницу, на которой была изображена сложная диаграмма. Да, без помощи Амалии мне с этим не разобраться.
Медленно листая страницы, я окидывала взглядом каждую попадающуюся мне на глаза диаграмму. Практика призыва демонов была не самой простой магией. Возможно, Отречение и считалось самой сложной веткой Арканы, но это только потому, что большинство чародеев не пробовали призывать демонов. Амалия годами изучала это дело, но всё ещё считалась «зелёной» практиканткой, которая так и не призвала своего первого демона.
В комнате Амалии послышался шум швейной машинки. Я провела пальцем по рисунку массива заклинания. В полузнакомой Аркане виднелись острые руны — демоническая магия. Как это вообще сработало?
Вздохнув, я вернулась на первую страницу и взяла карандаш.
— Робин!
В голове так неожиданно раздался шум, что я даже не сразу среагировала. Затем я спрыгнула со стула так быстро, что чуть не опрокинула его.
Зуилас прокричал моё имя?
Я бросилась в свою спальню. Меня накрывала паника, а сердце выскакивало из груди.
Зуилас сидел на корточках посреди моей комнаты. Я думала, что его крик связан с амулетом, но в его руках ничего не было. Вместо этого он склонился над Носочком. Подросший котёнок низко присел на ковёр, её бока вздымались, а из горла вырывался ужасный хрип.
Его широко раскрытые глаза метнулись с котёнка на меня:
— Что с ней происходит?
Когда я опустилась рядом с ним на колени, Носочек затряслась от сильного кашля, издала хриплый звук и пару раз сглотнула. Облизав мордочку, она уставилась на нас своими огромными зелёными глазами.
Мы с Зуиласом уставились на неё.
— Я думаю, это был комочек шерсти, — сказала я через мгновение.
— Мне неизвестно это слово.
— Кошки вылизывают шерсть, чтобы оставаться чистыми. Как результат, они проглатывают кусочки меха и иногда откашливают их.
Он переводил взгляд с меня на кошку, его лоб наморщился.
— Скашливают шерсть… — пробормотал он. — h’ainun тоже это делают?
Я чуть не подавилась:
— Нет. Что ты. Это чисто кошачьи повадки.
— Хмм.
Его озадаченное лицо — ох, это было слишком для меня. Хихиканье вырвалось из горла, и прежде чем я успела остановиться, я расхохоталась. Села на пятки, прижав руку ко рту, пытаясь подавить звук.
Он нахмурился:
— Почему ты смеёшься?
— Просто так, — выдохнула я. — Извини.
Раздражённо ворча, он поднял Носочек с пола. Усевшись скрестив ноги, он бросил её к себе на колени. Она растянулась на спине, подняв лапы в воздух, громко мурча. Когда он провёл пальцами по её пушистому животу, на кончиках его пальцев вспыхнули слабые красные искры.
Мой смех затих. Он проверял её на предмет невидимых травм, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Он волновался за котёнка. Был так обеспокоен, что позвал меня, а теперь сканирует её магией.
Странная тяжесть сковала мою грудь, и на одно короткое мгновение показалось, что я сейчас разрыдаюсь.
— Носочек в порядке, Зуилас, — Тихо прозвучал мой голос. — В самом деле. Это нормально для кошек.
— Она такая маленькая, — Он взъерошил её мех. — Легко сломать. Ещё более хрупкая, чем ты.
По крайней мере он считал, что я более выносливая, чем маленький котёнок.
Он потер её голову, и она схватила его руку лапкой с коготками. Мы с Амалией не могли играть с ней, если не использовали игрушку; Зуилас нечаянно научил её, что во время игр можно использовать коготки. Её игольчатые когтики совсем не беспокоили его благодаря жесткой демонической коже, а вот наши руки они раздирали в кровь.
Он смотрел, как она наполовину свисает с его руки, пытаясь бороться с ней, затем глубоко и утомлённо вздохнул:
— Сложно сохранять жизнь мелких созданий.
Носочек упала ему на колени, перевернулась и жалобно мяукнула. Мотнув хвостом, она бодро умчалась прочь. Зуилас наморщил нос. Он всегда так реагировал на не-демонические штуки, причиняющие ему хлопоты.
— Зуилас… — начала я.
Мой голос оборвался, когда его мягко светящийся взгляд обратился ко мне. Я сглотнула, не зная, что сказать… не зная, хотела ли я вообще что-то говорить.
Его задумчивый взгляд скользнул по мне — потом появилась озорная ухмылка. Как только он заметил тревогу на моём лице, то сразу взял меня за плечи и затащил к себе на колени.
Я ахнула, когда он обнял меня, крепко прижимая к груди.
— З-Зуилас! — Я дёрнула за его запястье. — Что ты делаешь?
Он крепче сжал объятья:
— Ты хотела, чтобы я обнял тебя, как котёнка.
— Что? Нет, ничего подобного!
— Да-да. Я слышал твои мысли. Завидуешь котенку, na?
Я издала писк, ещё сильнее дёрнув его руку:
— Я не завидую кошке. Сейчас же отпусти меня!
— Но тебе же нравится, vayanin, — Он наклонился к моему уху. — Не так ли?
Мой рот открылся, но я не могла отрицать этого, потому что он сразу же назовёт меня лгуньей. Мои щёки пылали.
Он поднял голову, и я мельком увидела его ухмылку, прежде чем он запустил пальцы в мои волосы. По моей спине пробежали мурашки.
— А так тебе нравится? — хитро мурлыкал он.
— Я же не кошка, — отрезала я, притворившись, что моё сердце не билось о рёбра. — Я не хочу, чтобы меня гладили.
— Но тебе же нравятся мои прикосновения.
Зачем я вообще признавалась ему в этом? Я схватил его за запястье, намереваясь вытащить его руку из своих волос, а затем он наклонил голову. Кончик его носа легонько заскользил по моей шее.
Живот скрутило от его тёплого дыхания.
Он провёл носом по горлу, вдыхая мой запах. Я не могла пошевелиться, а лёгкие неожиданно забыли, как дышать. Его нос прошёлся по моей шее, затем вернулся к уголку подбородка. По коже побежали мурашки.
Когда его рот коснулся мягкой кожи под подбородком, моё тело бросило в жар. Его язык оставлял влажные следы на моей коже, нащупывал пульс, а затем жаркое прикосновение его рта резко исчезло.
Я открыла глаза.
В проходе моей спальни стояла Амалия.
Она застыла на месте, на её лице явно читалось отвращение — и от одного этого взгляда я вернулась в реальность. Её лицо сказало всё за неё.
Неверие.
Отвращение.
Осуждение.
Впервые в жизни я испытывала такой стыд. Он ядом растекался по моим венам, пока я, как парализованная, сидела на коленях у демона. Она видела его рот на моей шее. Видела, что я наслаждалась этим.
Мне захотелось умереть. Прямо здесь и сейчас.
Амалия простояла ещё мгновение, затем развернулась и зашагала прочь.
Меня охватила паника. Выбравшись из объятий Зуиласа, я вскочила и выбежала из комнаты.
— Амалия, подожди! — я поспешила за ней, пролетая гостиную и врываясь в её спальню. — Это… это не то, чем кажется.
Она была на полпути к швейной машинке, когда резко развернулась и закричала:
— Он — демон!
— Это… это не…
— Робин, не лги мне! Ты ему не сопротивлялась! Ты… — гримаса отвращения исказила её лицо. — Как далеко вы зашли?
Унижение. Вот что я чувствовала от её слов:
— Я не делала… этого.
Слегка расслабившись, она тяжело вздохнула: