Ее тон не оставлял сомнений. Нет, она не пошлет за мной вертолет, но обязательно нажалуется Виктору, который в очередной раз обязательно устроит мне душевный семейный разговор о том, что мы все друг другу родные, и они обязаны меня поддерживать, а я уметь принимать помощь.
С поддержкой у них все было хорошо, а вот у меня с принятием не очень. Даже переживания от странного знакомства на кастинге и истерика из-за темных коридоров завода отошли на второй план.
— Ладно, мам, я почти у метро. Доберусь за полчаса.
— Вот и умничка. Высылаю Егора. Если что, он позвонит. Люблю. И, Лесёнок, зайди с черного хода, пожалуйста, переоденься у себя в спальне. Гости уже собираются.
— Да, конечно.
Я положила трубку и смиренно вздохнула. Это ведь несложно. Надеть платье, постоять рядом с мамой и Виктором. Улыбнуться пару раз, вставить в разговор пару слов.
Я вошла в метро. Разумеется, меня тут же смяло со всех сторон. А ведь еще не час пик. Может, зря я отказалась от машины? Нет, тогда пришлось бы ждать и стоять в пробках. Мне и так будет неудобно за беспокойство.
Моя мама вышла замуж второй раз. Отец погиб, когда мне было десять. Провалился под лед на рыбалке. Мы остались вдвоем. Мама крутилась, как могла. У нее была хорошая работа и приличная зарплата для нашего небольшого городка, но денег все равно не хватало. Не знаю, как она справлялась, но у меня был и репетитор перед поступлением, и курсы при университете, и хорошая одежда. Мама успевала думать обо всем, зарабатывать на все. Я не понимала, как, пока она не призналась мне.
Это было в день, когда я узнала, что не прошла на бюджетное отделение. Платное мы бы точно не потянули. Я возвращалась домой не в самом радостном настроении. Дверь мне открыл мужчина. Примерно мамин ровесник, чуть полноватый, с приятным лицом и добрыми глазами.
Оказывается, они встречались больше года. Виктор Калинин оформлял какие-то документы в налоговой, мама ему помогла. Он отблагодарил, пригласил на кофе и у них закрутилось. Меня не хотели травмировать в непростой период экзаменов, поэтому скрывали. Потом уже я узнала, что жених неприлично богат, живет в Подмосковье, имеет огромный дом и небольшой заводик. Именно он и поддерживал маму материально. Они расписались через две недели. Тихо, без шума и помпы.
Виктор мне нравился. Кажется, он любил мою маму. В его возрасте и с его деньгами принято заводить себе силиконовую куклу-содержанку, а он выбрал ровесницу. Это казалось таким необычным, зрелым решением. Никаких тебе комплексов или кризисов.
Единственное, что меня напрягало, это постоянные попытки вручить мне деньги, заплатить везде и за все.
Разумеется, как только я сказала, что не прошла на бюджет, Виктор заверил, что оплатит мое обучение без проблем. Разумеется, я отказалась. Разумеется, они настаивали.
— Мы же не чужие люди, — говорил мамин жених. Потом уже я узнала, что это его любимая фраза.
В тот день я отстояла свое право пойти на заочное. Менеджмент не настолько уникальная специальность, чтобы обучаться принципиально очно. Я убедила их. Или они сделали вид, что мне верят. Удалось откреститься и от переезда вместе с мамой. Жить в гостевом домике под боком совсем не хотелось. Хотя так, конечно, было бы удобнее добираться до Москвы на учебу. И вроде бы я сохраняла независимость, но — нет.
Я осталась в нашей старой квартире, устроилась на работу в Москве. Регулярно тряслась на электричке до столицы, чтобы потом еще десять часов провести на ногах в качестве консультанта в элитном магазине одежды.
Я устроилась туда сама. Неплохие деньги и не так много обязанностей. Именно там один из клиентов сказал, что я должна не продавать одежду, а рекламировать ее. У меня был такой опыт. В детстве. Еще папа был жив. Его друг привел меня на съемки. Я стала лицом магазина подростковой одежды. Это было весело. Я любила наряжаться. Мне даже немного заплатили, но потом магазин закрылся, а я почти забыла, что у меня есть какие-то данные.
Тот самый клиент из магазина подсказал, что сейчас как раз идет кастинг. Воспользовавшись обеденным перерывом, я рванула по указанному адресу, буквально ворвалась в студию, спросив:
— Тут кастинг проходит? Я хочу стать моделью.
Конечно, надо мной поржали, но не обидели, не отправили, даже сделали пробные фото. Я ничего не умела, не понимала, потом уже сама училась позировать и вообще держаться свободно перед камерой. Естественно, я не подошла, но агентство заинтересовалось, и теперь иногда меня приглашали на пробы. Да и сама я пыталась снова и снова. Отпрашивалась с работы или жертвовала обедом, приезжала в Москву в выходной. Все в тайне от мамы и Виктора. Если бы они узнали, то сразу начали бы пихать меня везде, где можно и нельзя, по блату. Я так не хотела. Или сама или никак. Пусть причиняют добро Анжелике. Она не сопротивляется.
Лика — дочь Виктора от первого брака. Или просто от давней связи? Я не знала точно. Именно из-за нее мне не очень хотелось присутствовать на семейных раутах. Но мы же не чужие, поэтому я терпела издевки и яд своей так называемой сестрицы.
Глава 2. В гостях
Егор уже ждал меня у метро, как и договаривались. Я поздоровалась с ним, сразу отвела глаза. Не хватало еще опять начать заикаться от волнения. Мне нравился водитель Виктора. Я ему, кажется, тоже, но мы оба это отрицали.
Он довез меня до дома Калинина, не проронив ни слова. Пожалуй, это было лучше, чем если бы я заикалась, пытаясь поболтать с ним.
Сразу вспомнился тот темный демон с кастинга. С ним я за словом в карман не лезла. Во всяком случае, когда не была зачарованной зомби и обрела дар речи. Меня бросило в жар, а потом сразу в холод. По спине пробежали мурашки, и я повела плечами, избавляясь от странных липких ощущений.
— Холодно, Лесь? — спросил Егор, глядя на меня через зеркало заднего вида.
— Н-нет. Нет, я в… Все в порядке, — сбивчиво отказалась я.
Что и требовалось доказать. Лучше помалкивать.
Примерно так у меня и складывались отношения с мальчиками — никак. Я вроде пыталась быть милой, была рада знакомствам, но неуверенность и скованность брали свое. Я закрывалась, предпочитая никак, чем позориться.
— На задний двор подъехать? — уточнил Егор, когда мы уже были в посёлке.
— Да, спасибо.
Это и весь разговор да несколько его взглядов. Все, что я могла себе позволить из разряда флирта. Стало неловко, когда я вышла из машины, а Егор не успел к двери, чтобы открыть. Я никак не могла привыкнуть к этим богатым правилам.
— Да не стоит, — отмахнулась я от его руки, не подумав, что этим не только нарушаю порядок, но и могу обидеть его.
— Так положено, — настоял Егор и провел меня до двери черного хода.
Я вытерла влажную ладонь о джинсы, не в силах разобраться в собственных чувствах. Вроде бы он мне нравился, но касания… Они волновали, но я никак не могла понять, приятно из-за симпатии или просто как факт внимания от привлекательного молодого человека.
Наверно, я слишком много думала о таких вещах. Вон подружки не заморачивались и меняли поклонников как перчатки. Не скажу, что я завидовала такой неразборчивости, но иногда закрадывалась мысль: что со мной не так?
Я поздоровалась с поваром и помощницей по хозяйству на кухне, прошла к лестнице, что вела в мою гостевую комнату. Там уже лежало на кровати платье, стояли на полу новые туфли. Мама позаботилась даже о чулках. Еще бы! Для бомонда, что собирался в гости к Виктору важны были все самые незаметные детали. Или маме просто нравилось наряжать меня, как куклу. Она в это не наигралась. Все же денег у нас не было, чтобы шиковать. До ее замужества.
Стащив джинсы и свитшот, я нарядилась в платье. Слава богу, оно было простым и удобным. Не знаю, как у мамы получалось идеально точно угадывать размер и фасон, но мне шло все, что она покупала, а потом дарила. Или же это моя особенность? Одежда на мне хорошо сидела. Отчасти поэтому я и стремилась в модельный бизнес.