– Н-нет, леди ла Фрей, – произнесла, стуча зубами. Это место вытягивало тепло из моей души. Я чувствовала, как она покрывается уродливой ледяной коркой.
– Это хорошо. Потому что тебе стоит помнить, что на кону.
Она достала из глубокого декольте маленький пузырек на цепочке, в котором искрился жемчужный огонек. Душа и воля моего отца, связанные этой ведьмой.
– Поверьте, я не забываю об этом ни на миг.
Внутри похолодело сильнее. Вот она, душа моего отца! Так близко, и одновременно так далеко. Если бы только снять эти треклятые браслеты, сковывающие мою магию, если бы только застать ее врасплох!
– Хорошо. Значит, тебе не составит труда помочь Леке пройти испытания, – мачеха сунула пузырек под плотный корсет и удобнее устроилась на троне.
– Как?
– Она давно не девица. И нужно это исправить.
Смешок вырвался помимо воли. Исправить, серьезно? Зашить что ли?
– При всем уважении, которого у меня к вам нет, подобные вещи не под силу даже сильнейшим магам. Попробуйте обратиться к тому юноше, который…
Я согнулась от яростной боли в животе. Ледяные иглы жалили, кусались и рвали мою плоть на части, заставляя жалеть о каждом оброненном слове. Но как я устала терпеть и мириться! Кто бы знал, как я устала…
– Дерзкая неблагодарная девчонка! – прозвенел ледяной голос. – Ты найдешь способ помочь ей, поняла?!
– Иначе что? Не вернете отцовскую душу? – прохрипела, вскинув голову. – Убьете меня? Тогда навеки останетесь графиней!
Мачеха прекратила пытку и задумалась. Сколько себя помню, она грезила о королевском дворце. Бывшая простолюдинка, она вышла замуж за барона, который по счастливой случайности умер (что не проблема, когда тебе перевалило за сотню). Так молодая баронесса повстречалась с моим отцом, который на тот момент был счастливо женат на моей матери, уже кормившей меня грудью. Через несколько месяцев после их знакомства мама зачахла и умерла от неведомой болезни. Обезумевший от горя, отец сам не понял, как женился на мегере.
Вскормленная кормилицей, я не знала материнской ласки. Слуги меня любили, души во мне не чаяли, но только не Мерида. После рождения дочерей, она меня возненавидела и быстро нашла способ избавиться, оставив при этом в доме: показала мне душу отца, а после, познакомившись с моей магией, и меня лишила воли, заковав асами – путами, не дающими применить дар.
Избавившись от конкурентки, она занялась дочерями: учители, тренеры, модельеры, балы, знакомства, связи… Не покладая рук, Мерида создавала из них идеальных невест, попутно подбирая женихов побогаче, пока не прошел слух, что король занемог и планирует передать власть сыну – принцу Крейну. Мачеха, словно коршун в добычу, вцепилась в мысль о переезде в царский дворец. Мечта стать матерью королевы поглотила ее с головой, превратилась в одержимость.
– Хочешь мне что-то предложить? – нехотя произнесла она.
– Я помогу Леке стать королевой. А взамен вы отпустите душу отца и дадите нам спокойно жить здесь, в поместье.
– Исключено, – по лицу мегеры прошла едкая усмешка.
– За что вы меня так ненавидите, Мерида? Что плохого я вам сделала?
– Родилась! – с подоконника осыпалась ледяная крошка. – Если бы не ты…
– Отец бы на вас не женился. Я была ребенком и нуждалась в матери, а он надеялся, что ею станете вы, – проговорила, в отчаянии пытаясь достучаться до остатков ее искалеченной души. Должно же хоть что-то уцелеть! Неужели внутри нее снеговик?
– Вот уж глупости! Мы растили тебя для тяжелой работы, вот и вырастили! Ты отлично справляешься, знаешь свое место.
– Так что вас интересует больше? Непонятная месть или возможность стать матерью королевы?
Мерида поджала губы. Она знала, что Беки не хватит смекалки, чтобы помочь Лекардии в борьбе за трон. А я управляема и достаточно смышлена, чтобы помочь.
– Если Лека станет королевой, я обещаю вернуть тебе отцовскую душу, – нехотя выдавила мачеха. – Все равно в ней уже не будет необходимости.
– Договорились! – ответила с воодушевлением. Наконец, в моей жизни появилась хоть какая-то надежда.
– Но, Элия! Если ты напортачишь, – мачеха хищно поднялась и нависла надо мной злобным ястребом. – Если будешь мельтешить перед глазами принца или, тем паче, доставать его своим вниманием, я уничтожу душу Алана! Я превращу его в пустую оболочку, не знающую покоя ни в этом мире, ни в каком другом!
Глаза Мериды лихорадочно блестели, а ноздри хищно раздувались от предвкушения.
– Этого не потребуется, – ответила смиренно. – Но асы… они запрещены законом. В замке станут расспрашивать и…
Путы в тот же миг щелкнули и со звоном упали на ледяной пол. Магия, освобожденная из заточения, ворвалась в мое сознание бурным потоком. Я едва устояла, когда горячие волны хлынули в голову, лицо, щеки – во все тело! Словно я отлежала его, и сейчас пожинаю плоды. Хотелось кричать от боли, чесаться, прыгать и… радоваться! Один шаг к свободе сделан, теперь я смогу помочь домашним с тяжелой работой и артефактами!
– Какой смысл в асах? Ты мне ничего не сделаешь, пока это – в моих руках, – ядовито пропела Мерида, подбрасывая в ладони пузырек с отцовской душой. У меня сердце обмирало всякий раз, когда она все выше и выше подбрасывала пузырек, делая вид, что вот-вот уронит.
– Хватит! Хватит!!! Я вас поняла! Я помогу ей, я все сделаю, только умоляю, прекратите!
– Вот и славно! – рявкнула мачеха, зажимая отцовскую душу в кулаке. – Поторопитесь! Вы должны добраться до резиденции засветло, чтобы его высочество полюбовался Лекой до официального знакомства. Ее красота, позолоченная закатом, граничит с совершенством! Ну же, живо!
Вниз я не бежала, а летела, перепрыгивая через несколько ступенек. Злобный смех Мериды и стук стеклянной баночки о золотые кольца ведьмы преследовали меня до самой комнаты. Я закрылась в своей каморке, прижалась спиной к холодной двери и дышала, дышала, дышала…
Вот она – моя жизнь. Книжный шкаф, плотно забитый зачитанными до дыр книгами, нетронутая постель (из-за магии Мериды я не сплю), платяной шкаф с несколькими скромными нарядами и письменный стол, где хранятся памятные вещицы. Вот и все богатство графской дочери: высокой худощавой девицы с глазами цвета летнего неба и пшеничными волосами.
Единственное, на что не покушалась Мерида – мои волосы. Знатным девицам положено отпускать пряди до пола. Чем длиннее и ухоженней волосы, тем достойнее считается невеста. Если жених не может определиться с избранницей, все решают волосы. У Беки они едва отросли до лопаток, у Леки – до пояса. Кончики моих волос почти касаются колен и расчесать такое великолепие почти непосильный труд!
Я наскоро заплела две косы и подколола в аккуратную корзиночку на затылке. Отогнула белый воротничок и манжеты на рукавах, еще раз проверила, все ли взяла и побежала вниз. Слуги не носят подъюбников, потому мои платья с легкостью помещались в одну небольшую сумку, чего не скажешь о нарядах сестренки.
– Явление Пресветлой богини народу! – недовольно воскликнула Лекардия, вскинув руки.
Сестра, облаченная в пышное персиковое платье, в нетерпении расхаживала перед повозкой. Я замерла, любуясь Лекой в ярких лучах солнечного света. Она и правда вышла знатной красавицей. От отца ей досталась мягкость и стать, от матери – худой стан и аристократичные черты. Хоть Мерида и простолюдинка, но природа не поскупилась на внешность.
Лека поправила кружево на груди и повела острыми плечиками. Слуги соорудили на ее голове изящную высокую прическу с кудрями, цветами и перьями, куда каким-то чудом умудрились всунуть еще и маленькую шляпку.
– Что ты замерла, как статуя?
– Любуюсь.
Лека открыла от удивления рот, отчего ее круглое личико стало почти кукольным. Румяные щеки, пухлые губки, прямой худой нос выделяют ее среди сверстниц. Если бы не мания величия и скверный характер, возможно, мы бы подружились.
– Если это какая-то злая шутка, то она неудачная! – проворчала Лека, ударяя сложенным веером по ладони.