— Вряд ли ты отыщешь логичное объяснение нелогичным обстоятельствам, — здраво рассудила она и неуверенно выдвинула другую версию:
— Может быть, здесь замешаны вампиры? Они, как говорят, кровь пьют, чеснока и света боятся и существуют на самом деле.
— А это здесь при чем?
— При том, что вампиры в зеркале вообще не отражаются и у них тени не бывает.
— Послушай, киска, — начал заводиться Игорь, — у меня и так крыша едет, а ты мне ещё голову морочишь.
— Да-а? — обиженно протянула Ольга. — Но ты же сам до сих пор не нашёл никакого объяснения?
— Не знаю, — стушевался он.
— А я знаю. Потому что нет этому никакого разумного объяснения. Если это точно не брак и на снимке старуха, значит, это из области сверхъестественного, нам, быдлу, непонятного. Нужно посоветоваться со специалистами в этой области.
— Некогда мне советоваться, — вздохнул Игорь. — Володька сегодня уезжает, его нужно предупредить до отлёта.
— А ты уверен, что это так необходимо? Ты ведь им все свадебное путешествие испортишь своими дурацкими фотографиями. Может, тут нет ничего страшного, просто пошутил кто-то, подсунув тебе смонтированную плёнку, а ты и давай сразу во все колокола звонить. Разберись сначала, а потом уже поднимай панику.
— А если потом будет уже поздно? — упрямо возразил Игорь. — Считаю, лучше предупредить и пусть ничего не случится, чем потом проклинать себя. Володька должен знать, что ему может угрожать опасность.
— Да с чего ты взял, что ему что-то угрожает, милый? Ты стал таким мнительным в последнее время.
— С того и взял, что мне интуиция подсказывает, а я ей верю.
— Не думаю, что и Володя ей поверит. Он просто посмеётся над тобой — вот увидишь.
— Пусть смеётся, — не сдавался Игорь. — Главное, совесть моя будет спокойна. Ладно, я смотрю, ты ещё не проснулась и не понимаешь меня. Вечером приедешь?
— Конечно, дорогой, — голос её нежно затрепетал. — Я ужасно соскучилась.
— Я тоже. Ну все, я поехал До вечера.
— Только прошу тебя, Гоша, сделай это как-нибудь поделикатнее.
— Постараюсь. Ч-м-ок…
Чмокнув трубку, он повесил её на рычаг и опасливо потрогал кончиком пальца лежащий перед ним на полочке конверт с фотографией. Тот уже остыл. Сунув его в карман, Игорь вышел из будки и направился в сторону автобусной остановки.
* * *
Несмотря на солидную должность, которую сам занимал в фирме, на видное положение в обществе всех своих знакомых, Володя Крапивин был очень суеверным человеком. Он возвращался с полпути, если дорогу перебежала чёрная кошка, пересекла похоронная процессия или женщина с пустыми вёдрами (что в Москве, к счастью, встречалось крайне редко). Он никогда не возвращался, даже если шёл на совещание, забыв дома доклад с основными тезисами или оставив в квартире ключи от своей машины. Если на пол падала ложка или нож, он немедленно покидал это место, не желая встречаться с нежданными гостями. Когда на подоконник садился голубь или, хуже того, ворона, он начинал читать про себя «Отче наш…». Он никогда не брился, не стригся и не мыл голову на ночь, не выносил мусорное ведро под вечер и безжалостно выбрасывал рубашку, если случалось надеть её шиворот-навыворот. Он всегда носил пристёгнутую под воротником булавку от дурного глаза и подавал милостыню, даже зная, что это никакие не нищие, а самые обыкновенные наглые и бессовестные цыгане. В общем, если бы за суеверие давали денежные премии, то Володя был бы самым богатым человеком на земле.
Кто знает, может быть, и добился он всего того, что имел, лишь благодаря своему суеверию, но доказать это он не мог и поэтому, считая это признаком слабости, тщательно скрывал свою особенность даже от самых близких друзей. Он не хотел, чтобы над ним подшучивали, ему нравилось, когда его уважали и побаивались. Он знал себе цену и постоянно напоминал о ней другим. К двадцати восьми годам он достиг всего, о чем мечтал в восемнадцать, и теперь строил планы следующего этапа своей жизни.